– Ты маг? – спросил он. Я отрицательно покачала головой.
Слава богу, огонь пропал, словно втянувшись в кожу блондина, а у меня, вроде бы, даже не было ожогов! Боли, по крайней мере, я не чувствовала.
Согласна, это явно какая-то магия.
– Айстрим! – На пороге нарисовался рыжий живодер. Снова с ножом в руке. – Пора начинать, магия ветра словно взбесилась! Мне кажется, он просыпается!
– Тогда идем, – заявил Айстрим, хватая меня за плечо и подталкивая к выходу. – Только давай, наверное, поменяем план. Не будем убивать девочку.
Услышав это, я поперхнулась воздухом и замерла, но блондин дернул мое плечо, вынуждая идти дальше.
– Как не будем? – возмутился рыжий. – Сам же знаешь: только смерть пары ослабит твоего брата так, чтобы его можно было…
– Не только, – перебил Айстрим. – Ты нанесешь ей смертельную рану, а потом наложишь стазис. Так будет даже лучше. Я разберусь с братом, а потом можно будет исцелить девчонку.
– С чего это ты решил оставить ей жизнь? – спросил рыжий. – Понравилась?
– В девочке дар огня, – усмехнулся Айстрим. – У меня на него планы.
Мы вышли из белой комнаты, и я обомлела от зрелища. Во вчерашнем подземелье, откуда я вчера пыталась сбежать, появилось кое-что новое.
Посреди пентаграммы в воздухе парил… прозрачный гроб. И в нем кто-то лежал.
Мне сразу вспомнилась «Сказка о мертвой царевне…» и «Белоснежка». Или, может, в гробу вампир? Хотя нет, тут гроб прозрачный, в нем от солнца не спрячешься, что для кровососов – первое дело.
Да уж, Мила Пална, нашла, о чем думать. Мне бы понять, как одолеть двоих мерзавцев, что замыслили меня убить или покалечить, а не о гробах рассуждать.
Вампиров ведь все равно не бывает. Впрочем, как и мгновенного перемещения в подземелья и чудодейственного омоложения! Да и огня, что появляется на коже ниоткуда и пропадает, не оставив ожогов.
Блондин Айстрим предположил, что я маг. Они с живодером вообще всерьез рассуждали о магии, а еще о том, что кто-то там просыпается, и его надо в стазис. Или нет, это меня надо в стазис. Сразу после того, как рыжий ранит меня.
Кстати, живодера нигде не было видно. Зато появилась высокая фигура в длинном сером плаще с капюшоном, да еще и в маске со сверкающими белым светом прорезями глазниц. Рыжий решил замаскироваться?
Вопрос отпал сам собой, когда Айстрим подтолкнул меня к плащеносцу, тот достал знакомый длинный нож, да и приставил его к моей шее.
– Не двигайся, пока я не прикажу! – велел блондин. Я застыла, а он извлек из кармана серебристый самоцвет на длинной цепочке и надел мне на шею.
Ну вот, дождалась подходящего момента, что называется! Дура ты, Мила, жизнь прожила, а ума не нажила. Надо было хоть попытаться бежать, пока мерзавец не загипнотизировал!
Над пентаграммой гулял ледяной ветер, и он все усиливался. Я старалась не ежиться, и внимательно разглядывала все вокруг. В прошлый раз за спасением котят в облаке муки было как-то не до обстановки.
Плащеносец встал за спиной, по-прежнему удерживая нож возле моей шеи, и принялся нараспев что-то приговаривать. Голос принадлежал рыжему живодеру, вот только непонятно, для чего он замаскировался? Если двое мерзавцев решили убить того, кто в гробу, да и меня заодно, свидетелей все равно не останется.
Кроме той двери с засовом, через которую убежали котята, я рассмотрела еще одну – маленькую и неприметную, в дальней стене. Интересно, это второй выход или, наоборот, вход? В какие-нибудь темницы, к примеру. Туда уж точно не хочется.
