Я тогда уже прозрела, понимая, что кличка «непутёвый» дана ему не просто так. Но всё ещё старалась сохранить семью. Вот если бы были дети… свекровь уверяла, что с её мальчиком всё хорошо, это я ни на что не годный пустоцвет.
И тут до меня начали доходить слухи, что муж погуливает. Да я и сама замечала то накрученный на пуговицу пучок рыжих волос, то тёмное пятно засоса на его шее. Когда спросила прямо – тот и отпираться не стал, повторив слова матери: пустоцвет мол, кому ты нужна такая.
Я подала на развод, развели нас быстро, делить нам особо нечего, квартира оставалась за мной, хоть свекровь и пыталась оттяпать половину, но мои родители поступили мудро, оформив в своё время на неё дарственную, Николай там даже прописан не был.
Возвращаться в город я не стала, к тому времени я уже неплохо зарабатывала у фермера, став кем-то вроде завхоза. Я прекрасно понимала, что нормальную работу в городе найти будет не так–то просто. Да и стыдно было возвращаться.
Домик мне тут же справили, пустовало их в деревне немало, народ всё в город за хорошей жизнью норовил уехать. Так началась моя новая жизнь: работа и ничего кроме работы. На дворе уже шёл новый век, страна постепенно выбиралась из затяжной депрессии, жизнь налаживалась.
Постепенно я стала правой рукой человека, давшего мне работу. Фермерское хозяйство росло и крепло. Строились тёплые коровники и курятники. Выращивались овощи и фрукты. Павел Степанович, человек мудрый, решил не класть все яйца в одну корзину, занимаясь всем и понемножку.
Посадили фруктовый сад, а там и заводик по производству соков и консервов открыли. Начали делать шлакоблоки – хозяйству требовались молодые специалисты, а им жильё подавай. Деньгами Павел Степанович своих не обижал, лично у меня на счету лежала уже приличная сумма, я ещё и квартиру в городе сдавала, понимая, что туда уже не вернусь и родителям помогала.
Первый дом из новенького шлакоблока построили мне, хоть я и отнекивалась. Настоящий дворец, с открытой террасой и балконом. В деревне меня уже давно уважительно называли Еленой Сергеевной.
Был ли у меня ещё кто-то кроме Николая? Конечно, был. За собой я следила, одевалась по моде, стрижка, маникюр – мужчины в мою сторону посматривали, многие даже замуж звали, но я, помня слова про «пустоцвет» решила, что не стоит повторять прежних ошибок, лучше быть одной и ни от кого не зависеть. Был у меня в городе хороший знакомый, покупал у нас молоко для своих магазинов. Бывало, проводили мы с ним время, исключительно для «здоровья».
Умер от инфаркта папа, через два года за ним тихо ушла мама. Я осталась совершенно одна. Тогда-то и посадила у дома первый кустик лаванды, в память о ней, а потом уже не могла остановиться. Аромат стоял такой, что проходящие мимо селяне частенько останавливались, полюбоваться лиловыми кустиками.
Я стала искать новые сорта, много читать, разыскивая любой материал про это чудесное растение, благо интернет уже давно был не в диковинку. Оказывается, одни из первых духов были лавандовыми. Сухими цветами набивали полотненные мешочки и перекладывали им одежду, придавая ей приятный аромат.
Я загорелась сделать свои духи. Для этого всего-то и потребовался самогонный аппарат. Найти в деревне такой агрегат не составило труда. И вот у меня в руках пробирка с моим первым лавандовым маслом.
Потом было лавандовое мыло, лавандовые свечи, которыми я одаривала своих знакомых на новый год и восьмое марта. Так, баловство, в долгие одинокие вечера.
