– Что со мной? – почти прошипела.
Парень, довольно молодой, круглощекий, голубоглазый и с щербатой улыбкой, в трениках, расстегнутом пуховике и вязанной зеленой шапке с помпоном тоже полез к моему затылку.
– Слышь, кажись туристку по башке приложили, – вынес он вердикт. – Вот ис ю нейм? – проговорил по слогам.
Говорить, нет? Может помогут иностранной туристке, все-таки не бомжичка?
– I'm Sophie Humphrey, good to see you. (Я Софи Хамфри, рада вас видеть), – сказала, надеясь, что поймут, но не обратят внимания на мой “славянский” акцент. Фамилию придумала на ходу, но вряд ли они проверять будут.
Второй, который был постарше и суровей, нахмурился и у меня под ложечкой засосало. А первый сочувствующе посмотрел, закинул мою руку себе на плечи, обнял за талию и сказал на русском:
– Ну что, пошли, медвежонок Софи, – и добавил, чтобы я точно поняла, – гоу, гоу. (Хамфри в переводе “мирный медвежонок”, связано с немецким Humfrid, состоящим из ”hūn“, что означает ”медвежонок“, и ”frithu", что означает ”мир".) – Витек, че стоишь помогай, вишь, ледя на голову ушибленная, на ногах едва держится, сама не дойдет, – обратился он к соратнику.
Вдвоем они довели и усадили меня в старую, местами помятую развалюху лохматого года, которая непонятно, каким чудом не откинула по дороге колеса, и привезли на самую окраину.
“Цивилизованная страна, – думала я, мысленно передразнивая Макса, пока ковыляла до крыльца невыразительного серого дома, окруженного плотным забором, – Европа, блин, мать ее!”
Под ноги попалась пустая банка и я чуть не споткнулась. По окружающему виду я бы подумала, что меня привезли в трущобы. На улицах валялся мусор, из окон кто-то истошно орал на смеси, кажется, украинского и польского, и плохо пахло, точнее отвратительно воняло.
“Кризисный центр”, – прочитала я надпись на вывеске, что была прибита к дверям. Она была написана на русском и немецком.
– Куда вы меня привели? – спросила на инглише, поскольку отступать от роли туристки было поздно.
– Хелп, – пояснил мой спутник в зеленой шапочке и ткнул в дверь, – тута хелп.
Что-то сильно сомневаюсь я, что “тута хелп”, (help, англ, – помощь), но выбора мне никто не дал, просто втащили внутрь.
– Это десятая, – сообщил женщине за конторкой наш суровый и молчаливый спутник. – Ей нужна помощь. Она говорит по-английски. Рассчитайтесь.
– Милая, тебе нужна помощь? – ласково спросила женщина красивым грудным голосом на наиправильнейшем, как мне показалось, английском. Я такого ни разу в жизни не слышала, хоть и смотрела постоянно фильмы без перевода и по скайпу с носителями из разных стран общалась.
Кивнула. А что сказать, – “Нет, не нуждаюсь”? Так это неправда, у меня башка разбита, а солгать я почему-то не смогла. К тому же внутри мрачного здания было тепло, чисто и даже уютно, и остаться здесь показалось вполне себе отличной идеей. Уж точно лучше, чем ночевать на вокзале, еще неизвестно пустят ли меня туда без билета.
Женщина улыбнулась и тронула звонок на стойке, как в отелях.
– Проводите нашу гостью, – сказала она подошедшей девушке.
– Ей нужен врач, – напомнил наш более общительный спутник и протянул девице мою рюкзак со сменным бельем, аптечкой и запасами провианта.
Меня проводили в скромную, но чистую комнатку. Там помещались только кровать, узкий шкаф, стол со стулом и полка для книг, но зато был собственный небольшой сан.узел.
