— Какое солнце? — мальчишка заботливо поправил полотенце на голове парня. — Сильно же ты приложился.
— Не заговаривай мне зубы! Я все видел! — и на дверь кладовой указал. — Там солнечный день, а тут ночь! Ничего я не выдумал!
— А кто же? Солнце вон мерещится. А между прочим, ты сам, забрался к нам посреди ночи и снес головой полочку. Посуду побил, сестры любимые и самые красивые тарелочки, — и тут воришка изобразил очень натурально озарение, будто бы только понял: — Между прочим, нам же на тебя страже надо пожаловаться за проникновение! Ты зачем к нам залез? Ограбить хотел?
— За словами следи! Я не вор!
— А кто ты тогда? Пригласить сестру на свидание пришел? Ночью?
— Да что ты несешь?! Я… — искренне возмущение сменилось не менее искренним недоумением: — А кто я?!
— Ну вот. Достукались бедному парню по голове, — просачиваясь сквозь стену поцокал языком Хруст. — Хозяюшка, ты бы поаккуратней со сковородками. Вот не твое это, сколько можно говорить — держись от кухни подальше.
Мне все равно было на его мнение, я давно привыкла. Но вот на этот раз юмор моего помощника не до одной меня “дошел”.
— Кто это?! — в голос воскликнули парень и воришка, уставившись прямо на мое приведение.
— Вы его видите?!
— Привидение! — заверещал воришка и спрятался под стол.
4. 4 глава
Хмуро глядя на свою, уже самую любимую сковородку, я размышляла — как до такого дошло? Едва светать начало, а я стою на своей кухне и готовлю завтрак для двух индивидов, которых по-хорошему гнать надо бы взашей. Но…
Прекратил истерику воришка только после того, как парень снова стукнулся головой по его вине. Успокоился он, после явления, гораздо быстрее и полез под стол, чтобы его вытащить и неудачно приложился, прямо шишкой. Уверив мальчишку, что призрака больше нет, я выманила его вылезти и помочь мне оттащить пострадавшего и потерявшего сознание в третий раз, на лавочку у стены отдохнуть.
— Ну и что это за представление с “сестрой”?
— А призрак точно не вернется? — все еще дергался он, нервничая и по сторонам глазами бегая.
— Вернется. Но попозже, — пообещала я.
— Чего?!
— У меня их тут много, — чистую правду ответила я. — Таверна не маленькая, одной трудно за всем следить. Вот я их и нанимаю, чтобы трудились на мое благо.
— Не бывает такой магии, — еще быстрее забегал он глазами по сторонам.
— А я и не маг. Позвать?
Интересный мальчик, рассматривала я его уже не спеша. По виду лет двенадцать, наверное, я с детьми мало дела имела, трудно сказать. Но все же вел он себя совсем как взрослый. Соображал быстро и хитрющий похоже, глаз да глаз за таким нужен.
— Ты зачем сюда забрался?
— Услышал, что у тебя тут сокровище какое-то все ищут, — пробурчал он под нос, опуская голову.
— Так ты все же вор?
На это он ничего не ответил, еще и отвернувшись с гордым видом. Но молчание и обиженно оттопыренная нижняя губа говорили сами за себя.
— Я не осуждаю, просто спрашиваю. Жизнь тяжелая штука, каждый выживает как может. Ты один?
Сама я никогда не воровала, но признаться честно… Не моя это была заслуга. Бывала я в ситуациях, когда на грани такой находилась, что или возьми чужое, или ложись и умри. Без прикрас и преувеличений. И вовсе не моральные принципы меня остановили, а обстоятельства изменившиеся помогли не переступить черту. Я этим не горжусь поэтому. Но и правда понимала, что и мальчишке знатно горя в жизни досталось, раз он воришкой стал. Даже самые заядлые преступники не сразу такими рождаются и пытаются не соскользнуть вниз.
