Читать онлайн Евгения Савас (Птица Энн) - Измена. Влюбленный враг

1. Глава 1

— Милая, ты устала?

— Что? Прости, что-то я сегодня не в духе для оперы.

Представление было в самом разгаре, тем не менее мы покинули ложу и поехали домой. Осенний князь, как обычно, был ко мне внимателен сверх меры, улавливая даже намек на настроение. Я купалась в его внимании, при этом оно вовсе не было навязчивым или утомляющим. Он был так деликатен и тактичен. Мне было приятно и льстило его трепетное ко мне отношение, но иногда…

— Ты сегодня особенно молчалива. Что-то случилось?

— Нет, не волнуйся.

— Хочешь поужинать дома или где-то еще?

— Нет аппетита, прости.

— Ты все же плохо себя чувствуешь?

— Нет, просто ни на что нет настроения.

— Постановка совсем тебе не понравилась?

Что я могла на это сказать? Хотя я и смотрела на сцену, но на самом деле ничего не видела и не слышала, вся сконцентрировавшись на том, чтобы не смотреть на ложу правей той, что была напротив нашей. Это было слишком заметно, если бы я посмотрела туда, более чем бегло. На людей, с которым ты не знакома, так смотреть нельзя, это неприлично. А со своими родителями, “в этой жизни”, я знакома не была.

— Кажется дива сегодня была не в голосе. И для этой роли она старовата все же.

Я просто повторила то, что слышала перед началом представления от других. Проблемы с голосом не в первый раз случались и молодящаяся, не зная меры, дива у всех сплетников была любимейшим персонажем. Князь только улыбнулся моим словам, но обсуждать дальше мы это не стали. Он никогда и никого не осуждал и не сплетничал. Меня тоже не привлекало такое времяпрепровождение, но находясь в обществе, все равно избежать пересудов полностью невозможно.

Прежде чем мы разошлись, Осенний князь поцеловал мне руку и задержал ее не отпуская несколько дольше, чем было нужно. Он так смотрел на меня при этом… Уже не раз и не два я ловила на себе этот его взгляд. Даже не знаю как описать — абсолютное восхищение? Чтобы я не сделала, чтобы не сказала, слишком всепоглощающее.

— Роалд, мне понадобиться еще моя рука, — напомнила я, изобразив улыбку.

Я редко называла его по имени. И только я одна. Хотя точно знала, что ему это очень нравится. Все называли его Осенним князем и никак иначе.

С видимым нежеланием он отпустил меня и попытки не сделав задержать, или попробовать сорвать еще поцелуй, просто смотрел вслед пока я не ушла. Я не оборачивалась, но прекрасно знала это. У меня уже особое чутье сформировалось на этот взгляд.

Горничная помогла мне переодеться, избавив от тяжелого, роскошного платья и помогла распустить прическу. Больше я в ней не нуждалась и отпустила отдыхать, сама стала расчесывать волосы.

Они редко теперь в свете появлялись, исключительно на мероприятиях которые нельзя было пропустить и изредка в театре… За прошедшие полгода, я видела их второй раз всего. И оба раза издали только. Кажется, мои родители выглядели так же, как я помнила. Значит здоровы… Кроме старой сплетни обросшей досужими домыслами до нелепости, об их пропавшей дочери, я ничего больше о них не слышала. Мои очень осторожные расспросы ни привели не к чему, и я сделала вывод, что их жизнь особенно не изменилась. Конечно сложно было судить издали наблюдая, благородные господа не выставляют свою жизнь напоказ. Но и отсутствие новостей тоже новость, если подумать. Мне этого было достаточно. Я знала что они здоровы и в их жизни больше нет особых потрясений.

Я же не ждала и вовсе не хотела, чтобы с ними случилось что-то плохое. Одна ночь не могла перечеркнуть наших счастливых лет. Просто я отучила себя вспоминать о них слишком часто. Это все равно всплывало само по себе. Но каждый раз, когда какая-то мелочь задевала этот пласт в моей памяти, я не могла не вспомнить, чем все закончилось и это было слишком больно. Дорогие моменты будто совсем другой смысл приобретали, обесцениваясь словно запачканные. И так каждый раз и легче не становилось. Так рвать душу постоянно просто невозможно.

Что уж говорить о встрече, пусть я только мельком позволила себе на них взглянуть. Я заснула только к утру, измученная слезами и воспоминаниями до полного бесчувствия.

— Вы опять нервничали, — едва переступив порог, непонятно каким образом определил господин Крокаш. А ведь я, ожидая его визита, перед зеркалом битый час просидела, пытаясь скрыть следы прошедшей ночи.

— Снова вы требуете от меня невозможного, — улыбнулась я, пытаясь развеять его недовольство. — Я же живой человек и иногда со мной случаются радости и неприятности.

— Я уже устал вас предупреждать, — не купился он на мои слова и улыбки.

— Вот и не будем об этом сегодня.

Служанка вышла и я прилегла на софу и протянула ему руку, демонстрируя редкостное послушание.

— Люса, ты же знаешь, что это не шутки.

— Знаю. Но я не специально так делаю, ты же прекрасно понимаешь.

— Из-за чего ты плакала? — лекарь присел рядом со мной на стул и взял за запястье измеряя пульс.

— Как ты это понял? — я с притворным беспокойством коснулась я щек, свободной рукой, словно ища следы слез.

— Не хочешь говорить, — правильно понял он мой посыл и не слишком этому удивился. Тем не менее постоянно спрашивал, с завидным упорством, которого я не понимала. Но зачем ему знать все мои горести?

Крокаш вытащил из своего чемоданчика амулет и с привычной ловкостью обмотал цепочку вокруг моего запястья, закрепив так, чтобы медальон был сверху. Кто придумал эту штуку, в который раз подумалось мне. И мне очень повезло, что у моего лекаря она была. Вещь совершенно уникальная. Красная дымка очень скоро появившееся над амулетом чем-то не понравилась Крокашу.

— Нельзя же так! Ты совсем себя измучила! Обморок был?

— Нет, — честно ответила я.

— Ты не должна ничего скрывать от меня, Люса!

Что-то он не в духе был сегодня. И я не могла не спросить, ведь для меня в красной дымке ничего не изменилось, она была такая же, как всегда.

— Что-то не так?

— Все не так!

В порыве гнева он даже вскочил и заходил по комнате хмурясь все больше и больше.

— Ты меня пугаешь, — сообщила я нейтральным тоном.

— Я уже полгода пытаюсь напугать тебя, как можно сильнее, чтобы ты задумалась наконец о своем здоровье, — весьма резко ответил он и тут же заговорил сбавив тон: — Может быть, тебе лучше уехать? У твоего князя есть имение в провинции, поезжай туда. Там ты никого не будешь видеть, свежий воздух, пейзажи, прогулки и все такое.

— И ты будешь ко мне туда приезжать? Или мне делать тайные вылазки ради этого, — указала я глазами на амулет.

На это ему ответить было нечего и он сел с тяжелым вздохом. И упорно на меня не смотрел.

— Что не так? Ты же говорил…

— Я знаю, что я говорил! — снова резко ответил лекарь. — Но, я ошибся! Это уже почти не действует и я не понимаю почему. Что еще придумать я тоже не знаю!

— О.

Маршра, все та же Маршра и мое лекарство от шрамов. Кто же знал, что смешивать их все же нельзя? Если бы я не принимала ее некоторое время, всего лишь один раз применив, как Бруми, ничего бы со мной не случилось, но я слишком долго ею пользовалась. Самое время было опять хлопнуться в обморок, но почему-то я даже не слишком взволновалась. Привыкла наверное? Уже полгода это лечение проводил мой лекарь и теперь он говорит мне, что оно перестало почти помогать. А это значит…

— Я не могу умереть, ты напрасно так волнуешься.

— Ты уже это говорила и вот мы здесь.

Это правда. Я не слишком переживала по этому поводу в самом начале. Сразу после того, как Крокаш сказал мне об истинной природе моих обмороков. Я была слишком ошарашена и у меня просто не было времени подумать и осознать все как следует. Почти одновременно случилась история с моей истинностью, а когда я наконец успокоилась, и смогла подумать обо всем этом, я поняла, что переживать не о чем особенно. Истинная пара. Вот ответ на этот вопрос. Я не могла умереть от какого-то там отравления. Скоро магия подействует и я стану совершенно здорова. Но из-за того, что процесс несколько затянулся, я вынуждена была пользоваться услугами лекаря. Амулет очищал мою кровь, но не совсем так как мы ожидали. На самом деле… Он просто поддерживал меня на одном уровне, будто яд в моей крови постоянно обновлялся.

— Люса, — неожиданно сжал мои пальцы Крокаш.

Было в этом что-то большее чем просто дружеское участие. Я тут же одернула себя. Конечно, мне это только показалось. Он просто сильно за меня переживает. Не мог же он… Я Истинная дракона, эту связь нельзя разрушить. Никакой надежды у него не могло быть и мыслей на мой счет тоже.

— Я не знаю что делать, как тебе помочь и это меня убивает.

— Ты слишком переживаешь, все скоро наладится.

Я говорила ему это постоянно. Я сама в это верила. Иначе что еще мне оставалось?

Он остановил на мне взгляд и слишком долго не отводил его, моя невозмутимость почти дала трещину.

— Крокаш приходил? Еще не все секретики травниц из тебя выжал? — Мирка вихрем ворвалась ко мне, как обычно, появившись без предупреждения.

— Уже ушел. Ты же знаешь, что тетушки разрешили. Когда ты приехала? Здравствуй.

Моя подруга принарядилась и модные наряды шли ей гораздо больше, чем незамысловатые платья травниц. По лесам в таком не походишь, но ей это было и не нужно теперь. В столицу жить она не переехала, обосновавшись в городке, ближайшем к деревне травниц, открыв там дело. Ее не оставляло возмущение разницей цен на аптекарский товар и она занялась продажей трав, став единоличной обладательницей прав на товары травниц. Тетушки были не против, а Мирка достаточно оборотиста, чтобы позволить себе начать расширять дело и до столицы загребущие ручки протянув.

— Жаль, что не встретились. Давно его не видела.

Что за утро? Теперь и в словах Мирки мне послышалось что-то слишком уж личное в ее сожалении. Не просто вежливый интерес об общем хорошем знакомом, а нечто большее. Я была совсем не против, просто с чего бы вдруг?

— Все хорошо.

Мы немного поболтали, пока не явился Осенний князь. К Мирке он относился, как обычно, безукоризненно вежливо и доброжелательно, а она, как обычно, расточая улыбки, заторопилась и быстро ушла.

— Мне кажется, я ей не нравлюсь, — озвучил наше общее впечатление князь.

— Не понимаю, о чем ты, — немножко соврала я. — Почему ты пришел? Что-то случилось?

— Выдалась свободная минутка, вот и захотел тебя увидеть. Я помешал?

— Нет, что ты. Просто ты редко заходишь ко мне по утрам, — улыбнулась я.

— Ты выглядишь сегодня гораздо веселее чем вчера, я так рад.

— Ты слишком балуешь меня своим вниманием, — я даже рассмеялась, ради него.

— Мне это очень нравится. Но в тебе мне все нравится. И когда ты грустна и когда смеешься. Я сам этому без конца поражаюсь, но это правда.

Он бережно обнял меня и поцеловал. Легкое касание губ наполненное бесконечной нежностью. Я приняла эту ласку спокойно, это был далеко не первый наш поцелуй. Но это утро все же было каким-то из ряда вон выходящим. Все вели себя немного “за гранью”.

И Роалд не оказался исключением. Он не отпустил меня сразу после поцелуя, а погладил по щеке, рассматривая с неизменным восхищением и снова потянулся ко мне. Я не сопротивлялась, хотя и была несколько удивлена. Он никогда не позволял себе большего. И это поцелуй отличался от всех предыдущих. Более настойчивый и долгий. И прижал он меня к себе, сильнее чем обычно взволнованный. Я уже готова была оттолкнуть его, но он сам остановился.