- И на речку со мной пойдешь? – хмуро взглянула на меня стиральщица, тяжело поднимаясь на ноги. – Дараха что, доверять перестала, что соглядатая приставила? – пробурчала она, вынося тяжелые кадки по очереди за дверь.
Промолчала. Я и сама не могла объяснить, зачем наблюдаю, что хочу понять. Пошла за женщиной на речку, помощь не предлагала, понимая, что мне такую кадку ни за что не сдвинуть с места, не то что поднять.
С натуральным ужасом около получаса я наблюдала, как стиральщица полощет тяжелое мокрое белье в проточной воде. Ледяной, натурально обжигающей холодом воде. Перед началом работы ей пришлось даже отогнать тонкий ледок от берега. Подальше речку сковало сильнее, но в этом месте, очевидно, стиркой занималась не только она, так что лед нарасти не успел.
Ушла только тогда, когда почувствовала, что начинаю замерзать. Женщина меня проводила взглядом, с нескрываемым облегчением, снова возвращаясь к работе.
В таверне народу только прибавилось. Сразу же прошла на кухню, раздеваясь и поднося руки к плите. Дараха резала мясо на тонкие пластины. На меня посмотрела, подняв брови.
- Долго ты, - обронила негромко. – Неужто Барса белье брать не хотела?
- Нет, все в порядке, смотрела просто.
- На что? – Дараха даже мясо резать перестала. Выпрямилась, глядя на меня с недоумением.
- Как она стирает, - пояснила, отходя от печи.
Вымыла руки, надела передник.
- А зачем?
- Любопытно было. Это же очень тяжело, вот так вот, руками. А потом в ледяной воде еще…
- Так она за то плату-то и берет, - Дараха вернулась к работе.
А я спустилась в подпол, выбирая овощи. Поднялась наверх с крупным круглым овощем. Капуста, - название пришло по дороге.
- Дараха, а что ты из капусты готовишь?
- Ты про хрустень? – кивнула на вилок женщина. – Квасим мы его. Режем на куски да в бочку.
- Потушить хочу. А… томаты есть?
- Мудрено ты говоришь, Марго, - покачала головой Дараха. – Томаты, это что?
- Красные такие, на кусте растут. То ли овощ, то ли ягода…
И почему я так сказала? А ведь в голове явно что-то крутилось, связанное с этой фразой. То ли овощ, то ли ягода… Замерла, закрыв глаза, прислушиваясь к внутреннему голосу. Образы, какие-то непонятные образы, запахи, тени… почувствовала, что вот-вот нащупаю ту саму ниточку, то, что ускользает…
- Марго? – дернула за рукав Дараха. – Ты чего? – женщина с тревогой вглядывалась в мое лицо, даже в глаза снова смотрела.
Не сразу поняла, где я. Словно, открыв глаза, должна была оказаться в другом месте, совершенно другом.
- В порядке, - ответила тихо, жалея, что не успела, потеряла то самое неуловимое ощущение.
Взяла капусту-хрустень и двинулась к столу. Нож выбрала покрупнее, с длинной деревянной ручкой и широким удобным лезвием. Доску на стол подложила самую большую и принялась нарезать овощ тонкой соломкой. Руки действовали отдельно от головы.
- Да где ж ты могла так научиться хрустень-то крошить? – обалдело выдохнула Дараха, вырывая меня из состояния задумчивой отрешенности.
Передо мной на доске высилась гора тонко нарезанной капусты, а в руках осталась лишь толстая кочерыжка.
- Не знаю, Дараха. Точнее, не помню.
Томатов в подвале не нашла, зато нашла кусок сала, его-то и подняла наверх. Вместе с крупной морквой и парой луковиц. Лук Дараха слезянкой зовет, раньше звала, теперь уже все чаще мое название перенимает.
Первым делом сало нарезала, бросила в казан жир вытопить. Пока топится, занялась луком и морковью. Перемешала шкварки, но доставать не стала. Прямо туда забросила сначала лук, немного его погоняла деревянной ложкой на длинной ручке, потом моркву, ну а следом и хрустень. Посолила, травок ароматных бросила. Попросила внимательно следящую за моими действиями Дараху казан в печь поставить. Та выполнила охотно.
