«Благопристойность сделалась смешною, дамы берут у мужчин уроки анатомии и плавания, – прочитала я. – Плавают при мужчинах в панталонах и жилете из самого тонкого полотна. Учась же анатомии, дамы произносят все технические слова, а мужчина показывает им вещи на статуе… Скромность не позволяет нам сказать большее».
Я отложила журнал, не зная, то ли смеяться, то ли плакать. Какова непристойность – учиться анатомии! Зато вопрос о медицинских курсах для дам с благословенным даром отпал сам собой.
Звать Виктора не пришлось: едва Дуня сняла с огня кофейник, в дверь будуара постучались.
– Признавайся, ты пришел на запах, – рассмеялась я. – Выпьешь со мной кофе?
– Не откажусь. Вообще-то я принес тебе обещанный каталог. – Он тряхнул пачкой бумаг. – Но об этом после кофе.
С четверть часа мы болтали о вчерашнем представлении, старательно обходя все, что касалось Стрельцова и Зайкова. Когда Дуня унесла грязную посуду, муж извлек из кармана халата бумаги.
– Вот, мне сказали, что это самый полный список. Хотя я так и не понимаю, зачем тебе все это.
– Объясню по ходу дела. – Я не удержалась и развернула листы.
Виктор хмыкнул, чмокнул меня в шею и ушел, а я углубилась в списки.
Да это не фабрика, это сокровище! Хлорка, медный купорос, кислоты, «марганцевая известь» – что это такое? Кажется, я видела это название в журнале, только в каком…
Когда муж снова вошел в будуар, я сидела на полу, обложившись журналами, а на столе был почти готов новый список.
В глазах мужа промелькнуло изумление, но вслух он сказал:
– Пришел счет от модистки и письмо от нее же. Я сделал Василию выговор за то, что письмо он тоже отдал мне, а не передал Дуне. Больше это не повторится.
– Спасибо. – Я взяла запечатанный конверт. – Ты просмотрел счет?
– Да, и удивлен твоей скромностью, – улыбнулся муж.
Надо же, я думала, модистка добавит в счет неплохую сумму за эксклюзивность пошива.
– Чувствую себя каким-то скупцом, напугавшим жену, – продолжал он.
– У меня и так полный шкаф нарядов, – фыркнула я.
– Насколько я помню, шкафа-то у тебя как раз и нет. Съезди в ближайшее время к мастеру Воронихину. Закажешь мебель для столовой, да и вообще все, что тебе нужно. Скажешь, чтобы записал на мой счет.
– Спасибо. Но как это все везти?
– Это не твоя забота, – отмахнулся муж. – И даже не моя. Когда все будет готово, мастер наймет телеги и людей, все привезут. Естественно, все это включат в счет.
Я потерла лоб. Как-то не привыкла я к такому «купи что хочешь, я плачу».
– Что тебя смущает? – встревожился Виктор.
– Я чувствую себя очень дорогой содержанкой, – призналась я.
Муж расхохотался.
– До тех пор, пока ты не начнешь дарить бриллианты горничным, все в порядке. Ты княгиня, в конце концов.
Ох, а Дуняше-то я ничего не купила в подарок! И Петру! И Марье…
– Не думал, что я когда-нибудь стану призывать тебя не к благоразумию, а к новым тратам, – продолжал веселиться муж.
Я распечатала письмо от модистки.
– Она просит сообщить, когда я смогу приехать на примерку, – сказала я мужу. – Чем скорее, тем лучше, чтобы не затягивать работу.
Виктор пожал плечами.
– Решай сама. Я с тобой не поеду, не заставляй меня скучать.
Я кивнула. Мне же спокойнее. Тем более что у меня появилась еще одна идея.
Когда Герасим доложил, что экипаж готов, и мы с Дуней устроились на сиденье, я сказала:
– Сперва отвези меня в управу. К Стрельцову.
Герасим тронул поводья. Спина его выражала недовольство куда яснее лица. Когда мы немного отъехали от дома, он проворчал:
