– Не беспокойтесь, Петру помогут. Но нарубить телегу дров дело небыстрое.
Мысли он читает, что ли? Нет, вряд ли, иначе бы давно понял, что от жены осталась только оболочка. Виктор вернулся к прерванному разговору.
– Вам нужно было послать за мной, как только заподозрили, что мужики опасны. Или хотя бы в деревню к старосте. Чтобы прислал крепких парней сразу, а не когда все закончилось.
– Согласна, сглупила.
Виктор приподнял бровь, будто удивился, что я не начала спорить или оправдываться. Но ни спрашивать, ни комментировать не стал. Да и вообще сейчас мало походил на того язвительного и вспыльчивого типа, к которому я успела привыкнуть. Интересно, какой он на самом деле? Я мысленно хмыкнула, вспомнив, что и он задавался тем же вопросом обо мне.
Вскоре все мясо было разделано и завернуто в чистые холсты. Часть нутряного сала, без крови и запаха, я отложила на плов, сальную обрезь замочила в ледяной воде – ее нужно будет несколько раз сменить, чтобы убрать запах, прежде чем перетапливать на смалец. Но это уже завтра, и все заготовки тоже завтра, а сегодня осталось спустить в ледник то, что я не стану готовить прямо сейчас. Я собиралась сделать это сама, но Виктор и тут предложил помочь, а заодно освежить лед.
Я не стала возражать. Только с изумлением наблюдала, как с его рук падали мелкие снежинки, слипались на поверхности льда, превращаясь в прозрачный кристалл.
– Как вы это делаете? – полюбопытствовала я.
Он пожал плечами.
– Сами же знаете, главная проблема с магией в том, что почти всегда приходится идти на ощупь, потому что словами очень трудно объяснить. Потому и хорошие наставники ценятся на вес золота.
Не знала, но теперь буду знать. Очень жаль, значит, нечего и рассчитывать на то, чтобы найти подходящие учебники.
– А вы можете хотя бы четверть мяса вморозить в лед, чтобы оно хранилось подольше? – попросила я. – Избавили бы меня от части забот. Мы не съедим все это до того, как начнет портиться, значит, завтра нужно будет перерабатывать на хранение.
– Да, не подумал, – признал Виктор. – Взял часть от недавнего забоя, не дожидаясь разделки, и не подумал, что у вас в имении куда меньше людей, чем у меня. Заморозить могу, но это только прибавит вам забот. Когда мясо начнет размораживаться, лед пропитается кровью, и все это стухнет. Испортите ледник, придется выбрасывать весь лед и все чистить. К тому же размороженное мясо хранится намного хуже.
– Ничего, ради такого дела я найду парочку кастрюль, которые мне не пригодятся. Чтобы, когда начало таять, ничего никуда не утекло.
Муж жестом предложил мне подняться наверх – в самом деле, дверь ледника мы прикрыли не до конца, чтобы попадал свет, и болтать, размораживая его, не стоило.
– А с остальным что сделаете? – полюбопытствовал Виктор, когда мы снова оказались наверху.
– Сейчас – плов на всех. Вы ведь не возражаете, если и работники его получат? – уточнила я.
А то вдруг он сочтет ниже своего достоинства кормить крестьян мясом.
– Я же сказал, распоряжайтесь всем на свое усмотрение, – пожал плечами он. – Я не из тех, кто выбросит испорченное, лишь бы никому не досталось.
– Спасибо. Значит, сейчас плов. Сало засолю.
Лаврушка есть, перец есть, чеснок тоже – при мыслях об ароматном сале с розовыми прожилками у самой рот слюной наполнился.
– Сколько-то вы обещали мне заморозить. – Виктор кивнул. Я продолжала: – Из остального большую часть – по горшкам и в печь. Знаете, наверное, этот способ?
