— Ой, Лориночка, — развеселилась Виста, — ты хоть знаешь, чего эти двое тут живут-то? У мужа дом на окраине квартала, да женка боится с ним оставаться одна. И как дальше жить с ним будет? Думала, попривыкнет, да не видно что-то. В разное время с работы возвращаются, даже не разговаривают почти что.
— Вот, — наставительно подняла я палец, — тем более надо помочь ребяткам. Ты ж не откажешь? А мне комната нужна, хоть человеком себя почувствую. В каморку на крышу нашего новенького беспризорника поселим. Как там, кстати, вода? Нагрелась?
Мелкий в это время тихонечко сидел у заднего выхода с кухни и точил гренки с чаем. Ужин уже умял, хоть и очень опасливо, подозревал, может, что его травануть хотят. Но мы с остальными домочадцами так спокойно обсуждали дела насущные — особенно про кабана и его временную упаковку в подвалы много разговоров было, — что он успокоился. А от теплой сытной пищи так и вообще размяк. Но слушал все равно внимательно, даже разговоры ни о чем.
И встрепенулся лишь тогда, когда я заговорила о мытье.
— Не люблю щелок, он жжется, — буркнул засранец и насупился, давая понять, что своей точки зрения не изменит.
— Само собой! Жуткая штука! — тут же живо согласилась я, чем выбила у него почву из-под ног. — Никакого щелока, я тебя таким пыткам не стану подвергать, — не стесняясь, преувеличивала я. — Тут у одного умного монаха удалось узнать рецепт очень классного средства. Мыло называется. Попробуй руки вымыть, вдруг понравится? Вон на раковине стоит бутыль. Не жадничай, в ладошку набери, вот так. И потри ручки, с водичкой, ага. Ну, что скажешь? Приятно, правда?
Мальчик задумчиво покусывал губу, старательно смывая странную скользкую, но забавно пенящуюся жидкость. Потом вытер руки и внимательно на них посмотрел. Даже понюхал.
— Приятно, — согласился он. — Хорошо, я вымоюсь с этим…
— Мылом, мелкий, мылом. Ща водичку нагреем, погоди.
Вместо мочалки использовали тряпку, а что делать? И я так моюсь. Налили воды в небольшую овальную бадью, плеснули мыла. Вдвоем с мальчишкой побаловались, взбивая пену. Он прямо на глазах расцветал. Так, Лорочка, только не расплакайся от умиления. Бедный пацан, сколько пережить пришлось… Единственный выживший в кораблекрушении — это надо постараться.
От души я терла его с мылом, пока не покраснела кожа, игнорируя писки и возмущения, дважды теплой воды добавляли, весь двор пеной залили, но результат того определенно стоил! Его черные волосы оказались даже не коричневыми! Рыжий, ну прикиньте? А так ни за что не сказала бы.
— Во-от, — приговаривала я, растирая замученного, но довольного ребенка сухим полотенцем, — на новом месте чистеньким ух как хорошо выспишься. Не капризничай, уже все. Одевайся… А это Чейзи… ты его видел, братишка мой… выделил тебе своего тряпья. Чутка маловато будет, но пока сгодится, потом Виста перешьет.
Признаюсь, я с трепетом ждала, когда мелкий увидит свою новую комнату. Понравится? Мне бы в его возрасте понравилось жилье под покатой крышей с форточкой прямо на звездное небо, но я-то жила в относительном достатке, если сравнивать с той же Лорин…
— Это… мое? — шепотом спросил парнишка, стоя на пороге кельи.
— Ага, обживайся. Постельное белье постирали утром, свежее, ты не волнуйся. Кровать на вырост сразу.
Я начала что-то лепетать, видя, что мелкий стоит и не двигается. Так не понравилось? А, нет, все наоборот. Вон как побежал и плюхнулся на свою кровать.
