— И я решил, пусть живет, — поделился хозяин склада. — Даже еду приношу. Так на твою таверну и набрел — шел вечером короткой дорогой сквозь квартал домой, в порт.
Итак, благодаря мелкому пакостнику у меня есть соль и скоро будет сода. Да и вообще — такой крутой клиент, с собственными складами и бизнесом по продажам, который я хочу использовать для распространения мыла. Надо только все обдумать сначала, тут осторожность все же не повредит. Может, и к лучшему, что воришка прервал наш разговор…
Что ж, отблагодарю его, пожалуй, «с барского плеча». Сотрудничество может быть выгодно нам обоим. Я попросила господина Робрана продолжить разбираться с солью, чтобы поговорить с пацаном по душам. Мужчина согласился и сказал, что пока мне точно хватит мешка, а если его дочка потом, когда он придет домой и уточнит у нее детали, скажет, что этого мало на треть кабана, он завтра добавит.
Парнишка посмотрел вслед уходящему мужчине, потом перевел на меня пытливый взгляд, но за все это время так и не произнес ни звука. Даже не кричал, когда я его сшибла. Или так неаккуратно получилось, что вышибла у него весь воздух из легких? Хе-х.
Я опустилась рядом с ним на колени, чтобы наши глаза были на одном уровне, и заговорила:
— Предлагаю тебе сделку.
Его брови поползли вверх. Я осторожно разжала руку, удерживающую мальца от бегства, и довольно хмыкнула — он не рванул прочь, значит заинтересован.
— У тебя настоящий талант. Я восхищена твоим мастерством карманника. Что скажешь насчет того, чтобы применить его во благо?
Парнишка недоверчиво сузил глаза и смешно сморщил нос.
— Так не бывает, — выдал он, и я, наконец, услышала его голос. Тихий, но уверенный. Смягчает звонкие, у него получилось близкое к «тах не пыфает«. Забавный акцент, а на лицо вполне обычный местный, хотя кто его знает, что там кроется под слоями грязи.
— Если я предлагаю, значит бывает. Понимаешь… Моя таверна — у меня, кстати, своя таверна, прикинь? — стоит в центре квартала воров. Но я стараюсь жить честно, поэтому сейчас на грани разорения, — я грустно вздохнула. — Но это я такая, а клиенты мои… Ну, ты понял… бесчестные господа. Я по доброте душевной наливаю многим в долг, знаю, как тяжело живется друзьям по несчастью. Но эти гады уже на шею сели! Ты понимаешь? — я всплеснула руками в негодовании, отчего плюхнулась на попу прямо на землю. Но меня это не смутило, я продолжила вещать в запале, пока мелкий внимательно слушает. Мне еще золото вернуть надо бы, между прочим. Не рыскаться же по задворкам амбаров самой? — Даже когда обзаводятся деньгами, не расплачиваются, вешают лапшу мне на уши, что мол, никак нету ни копейки, как только, так сразу, а пока налей-ка еще, добрая наша душенька Лорин. Тьфу! Уже и не знаю, как иначе с ними бороться, кроме как их же средствами, — я в сердцах чуть всхлипнула, но сделала вид, что волю слезам не дала, держусь. Хе-х, актриса во мне умирает вместе с пианистом в этом карманнике.
— Ты хочешь, чтобы я крал у них деньги? — прямо спросил паренек.
— Ровно столько, сколько они должны мне за выпивку, — кивнула я. Признаюсь, не рассчитываю промышлять этим постоянно — рано или поздно клиенты догадаются, что происходит. Мелкий же на расстоянии не может воровать, надо подойти, а значит, могут как поймать, так и запомнить. Но пару раз проучить совсем зарвавшихся наглецов очень хочется. А дальше я пацаненка приобщу к общественно полезному труду, сам еще рад будет. — Ну, что скажешь? С тебя применение таланта на ворах и разбойниках, а с меня кров и еда. Даже комнату личную тебе выделю, будешь там один жить, сможешь на замок ее запирать, никто чужой не зайдет, — давила я на то, что считала важным для ребенка, выросшего… а вот так, как вырос этот.
