– Ну, вообще-то все вышло достаточно удачно…
– Хвед! – перебила я. – Ты намекаешь, что я должна была проиграть себя лорду Мирале?
Он вздохнул.
– Элаю. Он пришел к нам за парой магических трюков, хотел утереть нос Мирале, потому что тот его чересчур высоко задрал. Мы не подозревали, что среди ставок окажется Погибель Драконов. И учти: я тебе этого никогда не говорил.
– О боги…
Прекрасно, демоны меня побери. Выходит, я сорвала планы хелсарретских магов. Принц мне не нравился, но это было похуже его пьяного дыхания и влажных ладоней.
– Успокойся, – мягко произнес Хведер. – Я же сказал, получилось все удачно. С Элаем мы разберемся сами, а для тебя уже появились новые указания. Держи Аштара при себе, обращайся с ним хорошо. Нам нужно, чтобы он вспомнил, кто он такой – не раб, а предводитель, перед которым добровольно склонялись сотни и сотни дроу, позволяя отправить себя на смерть.
– Проклятье, Хвед, – я покачала головой. – Драконий принц, генерал темных эльфов… Вы не слишком многого от меня требуете? Если вдруг ты забыл, я пришла к вам год назад с одной простой просьбой: помочь мне найти убийц семьи. Год – и у меня до сих пор ни одного имени, ни хотя бы направления, в котором следует искать самой.
Добродушие северянина как рукой сняло. В голубых глазах появилась жесткость. Он двумя пальцами взял меня за подбородок и повернул к себе.
– Мелевин, послушай меня очень внимательно. Ты, кажется, немного запуталась. Прося хелсарретских магов, чтобы они начали твое обучение, ты знала, что просто прийти и уйти не получится. В обители веками хранятся секреты магии, которые не должны быть доступны обычным людям. А ты взяла и сбежала, хотя давала клятву отринуть все земное и суетное. Если ты считаешь, что ты смогла покинуть обитель благодаря твоей собственной находчивости или благодаря невероятному везению, ты сильно ошибаешься. Тебе позволили уйти. И даже когда ты притащилась, как побитая собака, с просьбой помочь найти убийц, к тебе отнеслись вежливо и не напомнили о том, что ты нарушила клятву и кое-что задолжала наставникам, которые потратили на тебя несколько лет, кормя, поя и одевая в пустыне, где холеная аристократская дочка сдохла бы уже через пару дней. Если в Хелсаррете решат, что ты должна ждать год – ты будешь ждать. Если решат, что десять лет, ты прождешь и их. А до тех пор будешь делать то, что приказывают. Ясно?
– Ясно, – процедила я.
Лицо Хведера смягчилось. Он отпустил меня.
– Умница. Всегда была умницей. Наверное, потому наставники тебя все еще ценят. Что касается дроу, повторюсь: будь с ним ласковой, обращайся не как с рабом, а как с дорогим гостем. Тебе это зачтется.
Я помолчала, изучая его взглядом и раздумывая, стоит ли спрашивать еще о чем-то. Затем рискнула:
– Хвед, – я добавила в голос умоляющей, растерянной интонации. Мужчины обычно любили это. – Не понимаю, чем этот эльф так важен-то? Он же сломан. Прогорел дотла, и у него даже в глазах только пепел да песья покорность.
Северянин улыбнулся и легонько потрепал меня по голове, взъерошив волосы.
– Не обманывайся. Дроу хитры и жестоки. Этот может казаться другим, но только потому что он забыл, каков он на самом деле.
– Все равно не понимаю. Принц и генерал – это фигуры в политической игре. Хелсарретским магам никогда не было дела до политики, пока какое-то из государств не решало наложить на обитель лапу и присвоить магию. Сам знаешь, они всегда были рады всем: и северянам, и нагам, и оборотням… Зачем им дроу? Неужели в обители хотят нарушить многовековое правило и вступить в политические игры?
