Вся эта красота пряталась за мощными стенами песчаного цвета, за которые вели несколько ворот. Толку, правда, от них было немного, потому что Элай приветствовал у себя всех – от самой мелкой сенавийской знати до уличных артистов и пройдох-голодранцев, объявляющих себя заморскими мудрецами. На вечера вроде вчерашнего мог попасть почти кто угодно, лишь бы он показался принцу достаточно интересным, чтобы развлечь его хоть на четверть часа. Чтобы нанести принцу визит, мне даже не понадобилось отправлять посыльного с вестью о своем прибытии.
Покачиваясь в паланкине, я искренне любовалась виднеющимися крышами дворцовых построек. Некоторые сенавийцы ненавидели драконов за то, что они чужеземцы, захватили нашу страну и ввели свои законы. Я не знала, как они могут судить о том, чего не видел никто из живых людей – драконы завоевали нас почти два века назад. Наоборот, мне, родившейся в действительности, где правил род вей-Амран, казалось, что благодаря смешению культур и крови сенавийцы обогатили свою культуру. Например, резиденция была просто прекрасна.
И она от меня удалялась.
Я не солгала Кидату. Я в самом деле собиралась посетить Элая, но сначала требовалось решить другую проблему, более важную.
Четверо полуобнаженных носильщиков отнесли меня в храмовую часть города. На узких улицах сразу стало свободнее, вместо ярко разряженных горожан чаще встречались люди в строгих одноцветных белых и черных одеждах – служители богов.
В центре Храмового квартала на холме высился Пантеон – место, где поклонялись всем богам. Склоны облепили постройки пониже – храмы, посвященные отдельным богам, иноземным и тем мелким божествам, которым не нашлось места в Пантеоне. Также здесь селились разные культы, например гашишшины, воины с юга, курители гашиша, провозглашавшие, что воюют только за своего бога, а по сути простые наемники. Хелсарретские маги, представители знаменитой и при этом тайной южной обители, тоже построили себе дом в этом квартале.
Я направила носильщиков вбок, на средний ярус. Мы проехали резиденцию гашишшинов – от нее густо и сладко пахнуло гашишем.
Меня передернуло. На моих племянниц напал именно этот орден, если его так можно было назвать. Но они оказались лишь исполнителями. Кто заказчик, мне выяснить так и не удалось. Все, кто был связан с этим заданием, подозрительно быстро погибли, прежде чем я успела до них добраться, а остальные либо ничего не знали, либо очень хорошо прикидывались, что не знали.
Носильщики шагали дальше. Наконец они остановились у белокаменного здания с колоннадой. Его черты издалека казались строгими и простыми, но, если подойти ближе и присмотреться, становилась заметна богатая, искусная каменная резьба, которая покрывала фасад. Так жрецы Ланоны, богини магии, напоминали, что стать волшебником можно только благодаря долгому и упорному труду, который незаметен со стороны и который никогда по достоинству не оценят обыватели.
Статуя Ланоны стояла и в Пантеоне, но мне там никогда не нравилось – слишком многолюдно. Как боги тебя услышат, если в гуле чужих голосов не слышишь сам себя? Поэтому если я и ходила в храмы, то только в маленькие, вроде этого.
На входе мне поклонились – меня здесь знали еще со времен моей юности, когда я молила богиню о милости. Та, как ни удивительно, оказалась щедра – во мне открылся талант к магии, и я покинула родину, чтобы учиться в пустыне у хелсарретских магов. Хотя, может, это именно Ланона виновата в странной иронии – самая младшая дочь в семье, которая не могла ни на что претендовать и потому решила посвятить свою жизнь чудесам вдали от дома, в итоге сбежала обратно и стала главой рода. И могла бы стать еще и единственной его представительницей, если бы с помощью все той же магии не успела к Дисе и Нисе…
