Удивительно, что дети без матерей ни в коем случае не чувствовали себя обделенными, получая огромное количество внимания от отцов. Я тогда наивно думала, что мужчины так заботятся о своих детях в память об умерших во время родов жёнах – о проблемах оборотней с потомством не говорил только ленивый, но…
Но сейчас, после года, проведённого в качестве неотложной помощи в больнице, я уже не была в этом так уверена. Оборотницы редко умирали во время родов – они просто редко беременели.
Мысли от беременных оборотниц вообще перескочили к одной конкретной беременной оборотнице – к Кате, а от неё ко второй, случайно попавшей в замес с женой брата, оборотнице. И о том самом оборотне, которого уже было не спасти. Но ведь мы даже не пытались!
Я понимала, что Кирилл сам сделал нелегкий выбор, лишив меня мучения выбрать между помощью брату и тем, кто пострадал из-за действий или бездействий Андрея. Я не знала, что бы выбрал сам Андрей, окажись он вправе выбирать, но…
Я хотела помочь второму оборотню. По крайней мере, попробовать. Ведь и Кирилл может ошибаться. Что если, сильно сконцентрировавшись, я сумею вернуть назад человеческую составляющую потерявшему контроль мужчине. Но для начала следовало его ещё найти.
Я подошла к окну – и, глядя в своё тусклое отражение в стекле, грустно усмехнулась: ещё день назад я мучилась моральным выбором, кляня себя за использование силы Альфа – самки, сегодня же, это было единственным возможным решением, и у меня уже не было каких-то ощутимых внутренних барьеров для этого.
Я менялась… И очень быстро. Но, наверное, по-другому не выжить?
После «пробуждения» человеческой части Андрея, сил у меня оставалось немного – да и то, только благодаря Кириллу, который щедро поделился со мной своей силой – иначе бы и этого не было.
И всё же… Я понимала, что промедление – опасно и невосполнимо, цена его – человеческая жизнь. А потому, сделав глубокий вздох, я выпустила Альфа – силу – пытаясь дать больше, чем у меня было сейчас у самой. Поток поиска требовал всё больше силы, я всё больше напрягалась, уже не чувствуя ничего, кроме боли… дикой, ни с чем несравнимой боли. И всё же, сжав зубы, чтобы не закричать, я принялась обследовать усадьбу, пытаясь отыскать след того, второго.
За год я повидала многих оборотней «на грани» — они сами чувствовали приближение этого момента и старались всё больше оставаться в лесу, чтобы в один момент остаться там навсегда… в образе животного.
Некоторые не хотели уходить мирно, злясь на эту несправедливость и пытаясь причинить зло тем, кому повезло больше – таких были единицы, но они были. К ним меня не допускали, так же как и остальных женщин – но я знала, что их казнили, и казнили страшно.
Я помогала тем, кому можно ещё было помочь. Оборотни, в чьем сознании не оставалось почти ничего человеческого, пахли, чувствовались по-другому. Я не могу этого передать словами, но… сама я никогда их не спутаю.
Удивительно, после первичного поиска в усадьбе таких оборотней не чувствовалось-только небольшой след внизу особняка, но я даже не стала на нём останавливаться надолго – след вел точно в комнату, где мы с Кириллом сегодня помогли брату. И ничего больше.
Сделав ещё один рывок вниз, я почувствовала, что сама падаю в пропасть небытия… И даже успела заранее сконцентрироваться, чтобы тело как можно быстрее вышло из обморока. А очнувшись и быстро умывшись холодной водой, продолжила поиск оборотня.
