Я закатила глаза и прошипела:
– Ты и мёртвого доведёшь! Давай сюда эту мерзость. Если я умру, имей в виду, котяра, мятежным духом стану и буду тебя доставать.
Кот нервно шевельнул усами, дёрнул ушами и забил хвостом.
Болотник на моих глазах побледнел. Его зеленца стала на два тона бледнее. Глаза красные на меня страшно выпучил. Он даже икнул и первым затараторил:
– Не умрёшь, хозяюшка! Отвар мой сил тебе даст, хворь всю изгонит, согреет и в пути убережёт! Клянусь болотом своим! Верь мне! Молю тебя!
Если уж Болотник клянётся и молит меня…
Взяла плошку из котовых лап. Выдохнула и залпом опрокинула в себе тягучую жижу.
Ощущение было, будто я выпила кисель с комками. Только горький и вонючий. Бееее, гадость.
А ещё отчего-то варево острым оказалось, словно туда от души злого лука с красным перцем добавили. У меня аж дыхание спёрло.
Ощутила, как шея и лицо гореть начинают. Плошка вывались из моих рук. Схватилась за горло. Я вдохнуть не могла.
Ну вот, сгубили Марью…
И буквально через мгновение всё в норму пришло. Сделала живительный вдох.
Утёрла выступивший пот со лба.
Жива. Ещё жива.
И в самом деле, ощутила, что боль из тела ушла, мышцы расслабились, холод больше не сковывал конечности, и я перестала мёрзнуть, дрожать и мурашками покрываться. И голова больше не трещала и не гудела.
Тряхнула грязной головой и произнесла с благодарностью:
– Ладно, была не права. Я умею признавать свои ошибки. Баюн, Болотник примите мои извинения. Отвар – во!
Я показала коту и нечисти большой палец.
Кот прикрыл мордочку лапой и покачал головой. Мол, я его уже достала.
Погоди, киса, это я пока малость в шоке. Но воспитанием твоим обязательно займусь.
Болотник явно не понял мой жест, но был доволен результатом. Расплылся в хищно-счастливой улыбке, показав ряды острейших зубов, и сказал:
– А путь вам покажет мавка, я её сейчас позову.
– Не утруждайся, – фыркнул на него кот, – я хорошо знаю дорогу. Сам Хозяйку к дому приведу.
– Так и пошли скорее, чего расселся? – сказала я коту и сама поднялась на ноги и с чувством шеей похрустела.
У Болотника снова глаза округлились, словно не видел и не слышал, как шеей хрустят. Я хмыкнула и кивнула ему:
– Рада была познакомиться, Болотник. Спасибо тебе за бодрящий отвар.
* * *
– Марья —
Небо укрыто было тучами. Мне казалось, будто оно спит, а тучи просто его тёплое одеяло.
Ветер не стремился разогнать тяжёлую хмарь, словно сил не было у него.
Листья на могучих деревьях тоже были с ленцой, будто всё здесь уснуло мертвецким сном. И хотела бы природа отряхнуться от сонных чар, пробудиться и побежать соками жизни, да сила, что укрыла всё королевство, слишком могуча была.
Закрапал мелкий колючий дождик.
Плотнее запахнула на себе халат и с грустью вспомнила о своём тёплом модном пуховике, сапогах, которым грязь не страшна и любимом проверенном вездеходе, на котором я с котом уже была бы на месте.
Мысли мои текли ровно, не перегоняя других.
Истерику матёрую закатить и выпотрошить всем мозг я всегда успею.
Брели мы с котом Баюном по дремучему лесу, непроездному, непроходному, но что удивительно, не сразу стала я замечать, что деревья-то перед нами расступаются, частые кусты раздвигаются, и тропа сама появляется. Чудеса, однако.
Спросила о том кота, на что Баюн насмешливо сверкнул на меня жёлтым глазом и сказал:
– Так земля чует, кто ты есть, Марья. Не хочет тебя-у окарябать, любым способом обидеть. Затаилось всё тут и ждёт, надеется, что скорее освоишься, да в силу войдёшь и снимешь с королевства сей тяжёлый долгий сон. Му-а-у-р.
