Читать онлайн Татьяна Михаль - Разведена и беременна в 45

* * *

– ВЕРА —

Ужин был готов. Мясо с кровью, как он любит.

Вино красное, сухое и терпкое, его любимое.

Скатерть – льняная, вышитая вручную.

Свечи – два аккуратных язычка пламени в фамильных серебряных подсвечниках.

Сервировка – классическая.

Всё идеально для этого важного события.

Я стояла у окна, держа в руках чашку с чаем и прижимала ладонь к плоскому ещё животу. Во мне – начало чего-то великого. Настоящее чудо.

И я скажу ему о беременности за праздничным ужином.

Влад всегда приходил ровно в восемь вечера. Часы на стене тикали с таким же упорством, как моё сердце. Сегодня я ощущала небывало волнение, сладкое, терпкое, как ожидание рассвета после длинной ночи.

Он так давно мечтал о детях. И мы уже решили, что не судьба нам стать родителями и вот… мне сорок пять, мужу – сорок девять лет. И наконец, нам улыбнулось счастье испытать это волшебство.

Я выпила чай, затем достала из сумочки и положила на стол маленький белый конверт – в нём снимок УЗИ.

Слов не нужно. Он увидит – и сам всё поймёт.

После всех лет тишины, боли, попыток – это случилось. Без ЭКО. Никакого суррогатного материнства. Никаких приёмных детей, хотя я была и не против, но не Влад.

Мы сделали малыша сами. Сами совершили это чудо!

Ах, мой малыш, как же мы тебя хотели и ждали.

Теперь мы будем не вдвоём. Нас будет трое.

* * *

Он вернулся и вошёл бесшумно, как всегда.

В дорогом пальто, костюме, и в дорогом запахе своего одеколона, которому не изменяет уже двадцать лет, с отстранённым лицом.

– Ты приготовила ужин? – спросил Влад, мельком глянув на сервированный стол.

Я не смогла скрыть счастливую улыбку.

– Да. Нам нужно отметить одно событие.

– Какое событие?

Он снял пальто, бросил его на кресло. Я как всегда потом всё уберу.

И только потом он взглянул на меня. И моя улыбка сошла на нет.

Влад глядел холодно, практично. Как врач на надоедливого пациента.

– Мне нужно сказать тебе кое-что важное, – проговорила как-то неуверенно. Голос дрогнул и прозвучал жалко. Нет, таким беспомощным голосом не сообщают о скором пополнении в семье.

И я снова растянула губы в улыбке. Руки сжимала, мяла. Появилось странное напряжение неловкость.

Да в чём дело?

– И мне нужно кое-что сказать, – произнёс он совершенно равнодушно, будто отдавал распоряжение своему очередному помощнику. – Я первым начну, Вера. Это не займёт много времени.

Я замерла. Этот его холодный тон и взгляд… Он старался глядеть куда угодно, но не на меня.

Наверное, какие-то проблемы в бизнесе?

У Влада уже было такое, но мы справились.

Мы однажды уже потеряли всё, но смогли подняться. Я всегда была ему опорой и поддержкой. И если снова что-то подобное произошло, то я снова подставлю ему плечо, и всё у нас получится, и…

– Я ухожу от тебя, – сказал он вдруг. И слова прозвучали так просто. Ровно. Без паузы.

Я не сразу поняла. Мозг отказался верить.

– Ч-что? – проговорила жалким голосом.

Он дёрнул щекой и, наконец, взглянул на меня, прямо в глаза. И в них я прочитала глухое раздражение.

Я смотрела на любимого мужа и не понимала, это он решил так пошутить, да?

– Я люблю другую женщину. Её зовут Валерия. Она намного моложе тебя. И она ждёт ребёнка. Моего ребёнка. Уже шестой месяц.

У меня внезапно пересохло во рту.

Задрожали ноги. Я опустилась в кресло, так как не доверяла сейчас себе. Мне показалось, я сейчас упаду.

– Подожди, что ты такое говоришь… – прошептали мои губы. – Влад… Как же это?

Он подошёл к окну. Спиной ко мне. Большой, сильный. Красивый. Тёмные волосы серебром тронула седина, но ему шло.

Всегда одевается с иголочки. Опрятный, идеальный. Причёска, маникюр, косметолог. Спортзал пять раз в неделю. Хорошее питание.

Влад всегда ухаживал за собой.

Но в последние годы стал это делать тщательней, так как не желал стариться и принимать свой возраст. Потому и одевается хорошо, дорого.

– Ты сильная, Вера. Ты справишься. Ты всегда была сильной. А я устал жить в холоде. Я хочу семью. Настоящую. А мы с тобой… мы с тобой, как соседи. Ты ведь понимаешь?

– Нет! – воскликнула я и вскочила с места – слишком резко, что перед глазами на миг потемнело, и голова закружилась. Прижала пальцы к вискам и уже тише проговорила: – Влад, да какого чёрта? Шесть месяцев беременности? Это… сколько же ты мне изменяешь?

Он обернулся, посмотрел на меня, как хирург на пациентку перед сложной операцией.

– Только не разводи драму, – произнёс он жёстко и снова дёрнул щекой.

– Не могу поверить… Как же я не заметила твоего предательства? – пробормотала надломлено.

Внутри меня не осталось ни одного цензурного слова.

Ни звука. Ни воздуха. Хотелось только закричать и броситься на мужа с кулаками. Расцарапать его холёное лицо, выдернуть его идеально уложенные волосы, а потом найти её – змею, что разрушила мою семью и… И… И что-нибудь сделать ей. Что-то такое, чтобы ей было очень больно.

– Вот ты и ответила на свой вопрос. Ничего не заметила, хотя я даже не таился.

– Эти твои частые командировки и задержки на работе, – усмехнулась горько. – Я просто доверяла тебе, Влад. Просто верила. А ты использовал моё доверие, как слабость. Это подло.

Он вздохнул, длинно и снова раздражённо. Убрал руки в карманы брюк. Ткань натянулась, обрисовывая сильные и длинные ноги.

– Между нами давно нет семьи, Вера. Нет чувств. А жить с тобой как с соседкой… Нет, это не для меня. Я ещё молод и могу создать семью. А ты…

Он пожал плечами. Равнодушно так.

– А ты что-нибудь придумаешь.

Я продолжала стоять. Как статуя. Губы мои дрогнули – не для того, чтобы что-то сказать, а чтобы не закричать.

Эти его слова. Какие они… жестокие.

– Я уже подал на развод, – произнёс он, отводя взгляд. Посмотрел на сервированный стол. Задержал взгляд на вине.

Подошёл и наполнил бокал. Сделал глоток, пробуя на вкус, и удовлетворённо кивнул.

А я так и стояла с мокрыми от слёз щеками.

Сердце билось в груди так, будто хотело вырваться наружу.

– Развод, – повторила я это страшное слово.

На негнущихся ногах подошла к столу и медленно села на стул.

Подняла взгляд на белый конверт.

Просто смотрела.

Он заметил его.

Потянулся за ним, но я накрыла рукой.

– Это что? – нахмурился Влад

Я резко сжала конверт в руке.

– Ничего. Бумаги по работе, – придумала первое. – Думала, что расскажу тебе о своих успехах.

Он кивнул.

– Собери мои вещи, Вера. Я заберу их завтра. Юристы с тобой свяжутся. Надеюсь, ты не станешь препятствовать спокойному и быстрому разводу. Имущество поделим. Я не оставлю тебя голой и без ничего, так что не бойся.

Он говорил спокойно. Деловито. Словно он чужой.

Я смотрела, как он взял пальто, надел его. Осмотрелся, словно что-то искал. Будто он попал в чужой дом и потерял здесь что-то. Не муж. Не любимый. Просто… прохожий, который когда-то дал мне свою фамилию – Соколов Владислав Александрович.

– Подожди… – прошептала я, когда он направился на выход.

Он не остановился.

– Пожалуйста, послушай. Я… – голос мой сорвался, но я бросилась за ним.

Влад резко обернулся.

– Что ещё?

Я шагнула к нему, дрожа от отчаяния.

– Почему ты ломаешь семью? – выдохнула я. – Дай нам шанс, Влад…

Он замер.

В его глазах мелькнуло что-то – вспышка эмоции, но тут же снова холод.

– Не смеши меня, – отрезал он. – Какой шанс, Вера? Ты просто цепляешься за прошлое. Не нужно. Живи дальше.

– Нет. Я не верю, что ты больше не любишь меня. Мы столько лет вместе, через столько прошли, и ты вот так бросаешь меня? – в моём голосе появились нотки зарождающейся истерики.

– Поздно, Вера. Из руин ничего нового и свежего не построить. Всё. Это конец, ясно? – он взялся за дверную ручку.

Я сделала шаг, руки дрожали, горло перехватило – внутри комок слёз.

– Я люблю тебя… – сорвалось с дрожащих губ. По лицу потекли горячие слёзы. – Я люблю тебя! Слышишь? Нам нужен шанс… Влад!

Дай мне шанс! Дай НАМ шанс! Я ведь беременна!

Но вслух сказала другое:

– Прошу тебя, не уходи. Прошу… Я не выдержу без тебя. Я тебя любила и люблю, я тебя не предавала и не предам, никогда… Я не идеальна, но я твоя, Влад.

– Ты была моей, – бросил он резко и обернулся ко мне. – Теперь ты для меня – никто. Прости за эти слова. Но я так чувствую.

– Так не честно. И очень жестоко, – уронила лицо в ладони и заплакала. – Вла-а-ад… Но я не хочу тебя терять…

Посмотрела на него через пелену слёз.

– Умоляю…

– Я не хочу ничего от тебя, Вера. Ни тебя. Ни твоей любви. Ни-че-го.

Он снова взялся за дверную ручку.

И я упала на колени, схватилась за его ноги, прижалась щекой, лицом.

Не отпущу. Не отдам. Мой!

Он стоял, молчал. Не уходил и медленно обернулся.

Посмотрел на меня и поднял с пола.

Схватил за подбородок – жёстко и больно. И вдруг с ненавистью прорычал:

– Тебе не противно от самой себя, а? Ты – на коленях, как жалкая неудачница. Ты всегда была гордой и сильной. А теперь что? Посмотри на себя, Вера. Ты сейчас как побитая псина. Старая и страшная.

И отпустил меня.

Я снова упала на колени. Не от слабости. От отчаяния. Я больше не знала, как его остановить.

Но сказать о беременности язык не повернулся. Появился страх, что он может что-то сделать нехорошее. Ударить в живот. Или отправить на аборт.

Он открыл двери. Посмотрел на меня сверху вниз.

– Собери себя в целое, Вера. И живи дальше.

И ушёл. И оставил за собой тишину, в которой звенело каждое не сказанное мной слово.

* * *

– ВЕРА —

Не знаю, сколько я просидела на полу в прихожей.

Минуту, две. Или час, а может, вечность?

Но потом я медленно и тяжело поднялась на ноги, добрела до накрытого праздничного стола.

Долго смотрела, а потом, закричала – с надрывом!

Схватила со стола конверт со снимком УЗИ, разорвала его и бросила в тарелку с салатом.

С каким-то диким остервенеем достала из шкафчика большой мусорный пакет, развернула его у стола.

Схватила скатерть за углы, и, рыча, всхлипывая и подвывая, как раненная волчица, собрала её как мешок.

Тарелки, бокалы, приборы, закуски, бутылка с вином, подсвечники с потухшими свечами, – всё, что было на столе, теперь оказалось в скатерти, как в мешке.

Полилось сквозь ткань вино. Но мне плевать.

Бросила всё в мешок. Завязала его и пнула.

Я осталась одна.

Снова упала на колени. Прижала ладони к животу и завыла.

Словно хотела защитить от боли хотя бы своего малыша.

Выла я долго. Слёзы лились нескончаемо, но рано или поздно всё заканчивается. И слёзы тоже кончились. И голос уже не слушался. Хриплый стал и сиплый, будто я простыла.

Подняла себя с пола и потащилась в ванную, как старуха держалась за стенку.

Умылась, шумно высморкалась и посмотрела на своё отражение.

Я была похожа на смерть. Нежеланная, уродливая, старая.

И такая жалость к себе пришла, что стало ещё гаже на душе.

Я прижала ладони к опухшему от слёз лицу и потянула их вниз.

Когда-то я была невероятно красивой. Но годы не щадят женщин. Годы уродуют нас. Это мужчина всегда – мужчина. А женщина после сорока – уже старуха.

Он нашёл себе молодую, горячую. А меня, как старый хлам – на помойку.

– Сука. Какая же ты сука, – прохрипела надломлено. Не знаю, к кому я обращалась, то ли к его любовнице, то ли к себе.

Сорвала с себя праздничное платье и швырнула его в корзину для белья.

Стянула бельё и забралась под упругие струи воды.

Грелась я долго, но всё равно меня трясло, будто вода лилась не тёплая, а ледяная.

Обнимала себя за плечи и снова рыдала, но уже беззвучно.

Потом завернулась в махровый халат.

Достала из комода фотоальбом и нашла одно фото.