Хозяйка замка Ёдо - страница 36

– Обезьяна расставила нам ловушку, – сказал Кацуиэ, ни к кому конкретно не обращаясь – ни к супруге, ни к падчерицам. Лицо стареющего военачальника побежденной армии было бесстрастно.

Четыре женщины молчали. Да и где бы они нашли слова утешения?

Кацуиэ в сопровождении нескольких самураев направился к тэнсю. О-Ити последовала за мужем, Тятя увела сестер на женскую половину.

Вскоре от придворных дам из свиты О-Ити княжны узнали, что замок уже взят в кольцо осады и бежать поздно.

В тот вечер Тятя и Охацу долго не могли заснуть, лежа друг подле друга на футонах,[49] расстеленных, как всегда, в их общей спальне.

А Когоо тотчас погрузилась в сон. Тятя завидовала младшей сестренке, которой достался такой невозмутимый характер, завидовала ее хладнокровию, не сказать – бесчувственности, которая и помогла ей заснуть, несмотря ни на что.

В темноте Тятя не видела лица Охацу, но знала, что она тоже не смыкает глаз. Вдруг девочка села на футоне, затем снова улеглась. Через какое-то время опять зашевелилась, собираясь встать.

– Не спится? – прошептала Тятя.

Охацу что-то пробормотала себе под нос, откинулась на подголовник и вдруг спросила:

– Что станется с господином Такацугу?

И тогда Тятя поняла, что сестре не дают заснуть мысли о двоюродном брате.

– Напрасно ты о нем беспокоишься, – ледяным тоном сказала она. – Я уверена, что именно сейчас он думает о том, как бы отсюда улизнуть.

Тятя и сама переживала за Такацугу, который нашел убежище в замке, обреченном на уничтожение, но не смогла удержаться от презрительного ответа, когда Охацу об этом заговорила. С другой стороны, ее слова были правдивы от начала и до конца: она действительно не сомневалась, что Такацугу готовится бежать из осажденной крепости. Ведь он предвидел такой оборот событий еще в тот день, когда Кацуиэ повел войска в Янагасэ, и даже советовал ей последовать его примеру и позаботиться о собственном спасении. Такацугу, впрочем, был не единственным, кто помышлял о бегстве. В ту самую ночь пусть на мгновение, но об этом задумались все обитатели замка.

После короткого обмена репликами сестры снова погрузились каждая в свои невеселые мысли. Сколько времени они пролежали так в ночном мраке, неизвестно, но внезапно Охацу подняла голову. Тятя тоже услышала тихий звук, как будто кто-то осторожно постучал костяшками пальцев по раме сёдзи со стороны сада. Стук повторился.

Охацу вскочила:

– Кто это может быть?

Тятя уже знала ответ: не кто иной, как Такацугу. Она тоже встала. Сестры легли спать одетыми и теперь не мешкая подбежали к сёдзи.

– Кто там? – громким шепотом спросила Тятя.

– Такацугу. Прошу прощения за то, что явился к вам среди ночи, но время не ждет, – прозвучал приглушенный голос из сада.

Охацу чуть-чуть отодвинула раму, оставив небольшую щелочку. Обычно им и в голову не приходило принимать меры предосторожности в Китаносё, но сегодня в замке царила необычная атмосфера. Перекличка часовых, звон оружия, конское ржание, тяжелые шаги в ночном мраке то ближе, то дальше – кто это, враг или друг?..

Такацугу стоял совсем рядом, на расстоянии кэна от девушек.

– Я пришел попрощаться. Сегодня ночью я убегу из замка, – без тени стыда сообщил юноша. – Вам же, княжны, бояться нечего – даже если Китаносё не выдержит осады, ничего дурного с вами не случится. Едва ли господин Сибата пожелает, чтобы вы последовали за ним прочь из этого мира, а уж Хидэёси… – Он не закончил мысль и, помолчав, снова заговорил: – В общем, хочу вас предостеречь от… неблагоразумных поступков. Замок обречен – не завтра, так послезавтра он будет в руках врагов, вам же нужно только тихо пересидеть штурм в своих покоях. Вот что я хотел вам сказать. Потому и осмелился побеспокоить вас среди ночи.