Эет коротко и горько рассмеялся – и обернулся к другу.
– Чёрт бы тебя побрал, тариллин! – с кривой улыбкой развёл он руками. – Набей мне морду, если тебе станет легче.
– А тебе? – отрывисто бросил Вир.
– Мне – не станет, – просто признался Эт. – Слушай, позови Ариэллу. Я же только изложу ей ситуацию, как она есть, а там пусть решает! Сама.
Вирлисс резко развернулся и вышел, хлопнув дверью.
Эет вздохнул и, подойдя к камину, разжёг огонь. Без магии, пользуясь одним лишь кресалом, лежавшем тут же, на каминной полке.
Лишь бы чем-то занять руки и голову.
Огонь бросил пляшущий свет на вычищенный пол, наполнил комнату тёплым полумраком.
Лич сел в одно из двух кресел, стоявших перед камином, спиной к роскошным интерьерам номера, где господствовало необъятное ложе под претенциозным балдахином.
И принялся созерцать тени на полу.
Ариэлла вошла без стука и плотно прикрыла за собой двери. Остановилась на пороге, пристально глядя на молодого мага. Он почти физически ощущал её взгляд.
И старательно не смотрел в её сторону.
Демонесса негромко усмехнулась и, без приглашения пройдя вглубь комнаты, села в кресло напротив, закинув ногу на ногу. Руки баронессы покоились на подлокотниках, а сама она, откинувшись на спинку, с непонятной усмешкой изучала Эета.
Он почувствовал, что уже не в силах выносить молчание.
– Я позвал вас, сударыня, чтобы…
– С каких пор мы снова на “вы”? – осведомилась баронесса.
Эет выдавил улыбку.
– Крылатая… знаешь…
Она утомлённо вздохнула и закатила глаза.
– А если знаю?
Эет вздрогнул и бросил на девушку стремительный взгляд.
– Что ты знаешь?
– Что ты заложник долга государя – и наконец признал справедливость доводов моего отца.
Эет стиснул зубы.
– Это… не всё.
– А что ещё?
Он резко поднялся и отвернулся, заложив руки за спину. Ариэлла видела, как сжимаются и разжимаются кулаки.
– Я… не могу жениться на тебе. Я твой друг, но я… не люблю тебя.
– Ты уже говорил, – пожала плечами суккуб. – А я, знаешь ли, не могу выйти за тебя замуж. И тоже отношусь к тебе исключительно как к другу.
Руки Эета разжались и безвольно упали вдоль тела. Молодой правитель опустил голову.
Волосы, скользнув, закрыли его лицо – краем глаза он видел мерцание огня сквозь свои золотистые пряди.
– Тогда… бастард короны?.. – почти беззвучно спросил он.
Надежда его покинула. Чтобы суккуб отказалась от того, что так давно мечтала получить?..
Он ждал ответа, как приговорённый ждёт последнего удара.
Рири молчала.
Эет решился обернуться.
Она сидела, задумчиво глядя в огонь и прикусив ноготь на большом пальце левой руки.
– Знаешь, отец меня чуть с ума не свёл наставлениями о долге принцессы, – наконец с глубоко спрятанной болью прошептала девушка. – А я… А мне этот долг… – она помотала головой. И, подняв вдруг широко распахнувшиеся, полные какого-то лихорадочного, больного возбуждения глаза, прошептала: – Эт, ты можешь мне не верить, но я… Я в Вирлисса влюбилась.
От неожиданности Эет отступил.
Рири вся как бы потухла, вновь устремив взгляд в огонь.
– Только ты ему не говори, – безжизненно прошептала она. – Я… мучить его не хочу. Ты сам понимаешь. Но мне иногда… очень трудно удержаться. Я ведь демон, а не ангел, – девушка криво улыбнулась.
Эет молчал. События последних дней, странное поведение Вира и Ариэллы – всё обретало смысл.
– Ты думаешь, если бы не Фрери?.. – вырвалось у него.
Она вздохнула.
– Не знаю. Наверное. Но это неважно. Вирлисс никогда не простит ни меня, ни себя, если между нами что-то произойдёт. И дело тут не только в любви.
