– Ясно. Выходит, мне следует вас благодарить, я правильно понимаю.
– Нет, неправильно. Вы все ещё не понимаете. Я здесь – всего лишь цель. Временная, а не перманентная. Цель, которую вы сами создали. Я не говорю сейчас о том, хорошо это или же плохо. Я лишь говорю о факте. Благодаря тому, что вы создали из меня цель, ваша жизнь обрела смысл. У каждого это работает по-своему. Для кого-то цель – вернуться домой с работы и обнять детей. Для кого-то – проснуться утром, не умерев во сне. Для других – поехать в отпуск летом на побережье. Заработать миллион, найти пару, вырастить дерево в саду, починить наконец протекающий унитаз… Все это настолько субъективно, что выделить что-то схожее или среднее просто невозможно. Все зависит от многих факторов: кругозор, образованность, дальновидность, широта взглядов. Общее только одно – жизнь является настоящей жизнью, только при наличии цели. Только ради нее можно продолжать существовать в этом мире.
– И какая у вас цель, профессор? Усыпить меня своей лекцией? Или может, упаси господь, унизить упоминанием широты внутреннего мира?
Он снова взглянул на часы.
– Это зависит от положения стрелок на часах. На ближайшие без малого десять минут цель одна, самая главная, которой я жил пару последних лет. Спасти жизнь. Самую важную из всех. Десять оборотов секундной стрелки, и ей на смену придет другая. Которая, возможно, ещё продлит мое существование. Но было время, когда я терял свою цель. Когда прежний стимул исчерпался, а нового так и не появилось. Такое случалось несколько раз. И в каждый из них бренность этого протекающего крана в виде бесконечно сменяющих друг друга серых будней наваливалась на меня огромной бетонной плитой. Все было бы гораздо проще, будь мой тот самый пресловутый внутренний мир пошире. Это к слову об унижении, в котором вы меня пытаетесь обвинить. Тогда, возможно, я бы сумел следовать чему-то глобальному. Ну, например, мир во всем мире. Понимаете, о чем я? Или, допустим, увидеть своих внуков. Или даже правнуков. Сплясать на их свадьбе. Это если немного более приземленно. Но, к сожалению, мой скудный мозг устроен иначе. Эта самая цель должна быть осязаема. Она должна быть где-то впереди, но не слишком далеко. И вот, когда это навалилось в очередной раз, подумалось, что на этом все закончится, что конец уже близок. Но, в один из дней, Инга потеряла сознание. Прямо вот здесь, на кухне, за вашей спиной. Оказалось, что это лейкоз в третьей стадии. Рак крови, проще говоря. Возможно, это покажется вам кощунством, но этот диагноз тогда подарил мне жизнь. И если бы я был чуть более сентиментальными человеком, то, вероятно, мне было бы сейчас стыдно это признавать. Помню тот вечер очень хорошо. Она была разбита, опустошена, эта новость свалилась словно снег на голову. А в голове все складывалось в какой-то дьявольский пазл. Тем вечером пришло понимание. Осознание того, что у меня появилась цель, что она дана мне не просто так…
– Дана? Что это, по-вашему? Божий замысел?
– Называйте это как хотите. Суть от этого не изменится. Мне, генетику, гематологу, ставится задача, от решения которой зависит жизнь самого дорогого мне человека. Этот конструктор сложился буквально за один вечер. Уже через неделю у меня на руках были все данные, необходимые для решения. Не буду вдаваться в разного рода научные подробности, чтобы не усыпить вас ненароком, скажу лишь, что это был необычный лейкоз. Диагноз, который я получил, был уникальным, никогда прежде я ни с чем подобным не сталкивался. Вот скажите мне, мой друг. На что бы вы были готовы пойти, чтобы спасти самую дорогую для вас жизнь?
