– Или я, или море. Я не хочу себе мужа-моряка! Тебя месяцами не бывает дома.
Через долгие три года он капитулировал. Да и Эмилия успела окончить учёбу и решила освоить делопроизводство и машинопись. И когда она уже было собиралась устроиться куда-либо на работу, он попросил руки у её родителей. Так что ни он, ни она даже и не успели увлечься кем-либо ещё, кроме друг друга.
После посещения церкви и мэрии их брак был скреплён земными и небесными скрижалями. И началась прозаическая семейная жизнь. Деньги, подаренные родственниками на свадьбу и откладываемые прежде Нестором, стали быстро заканчиваться; бывшему моряку найти работу в городе преподавателей и студентов было нелегко. Заработок находился, но непостоянный: то помощником в пекарне, то грузчиком. К тому же, в страну потянулся людской поток выходцев из Алжира, получившего независимость от метрополии. Эмилия не успела устроиться на работу в этом году – на свет появился Поль. Так они и жили в арендуемой небольшой квартире, состоящей из небольшой комнаты и кухни, меблированных двумя кроватями, стареньким кухонным столом и небольшим шкафом.
Их верность друг другу может показаться не совсем обоснованной. Ведь этого не предвещали ни наши весьма сдержанные отношения до свадьбы (если не считать походов в кинотеатры и изредка – в кафе), ни отсутствие медового месяца. Однако старания, которые ими прилагались, чтобы оправдать свою совместную жизнь, возникли вовсе не в результате привычки или лицемерного отношения супругов. Их взаимные чувства к партнёру по браку зиждились на позиции – люби таким, каков он есть. Выбор сделан, окончательно определён и ему надо подчиниться, принять его. И в этом есть большая правда и сила – в умении принимать и цементировать семью вокруг себя. Кто-то обладает таким жизненным мастерством, другим его не хватает. Но кто знает, что именно можно назвать счастливой семейной жизнью – Пуатье считали своё супружество удавшимся. Да, их отношениям не хватает искорки, от которой то и дело вспыхивает всепоглощающее пламя страсти – но какой смысл сожалеть о том, что тебе не дано?
Отсутствие нормального заработка и постоянной работы давило на Нестора, душило его до состояния панического страха. Молоденькой жене он поначалу ничего не говорил. Как и впоследствии, самые сокровенные чувства Нестор глубоко прятал в тайниках души, внешне же он казался непревзойдённым оптимистом. Правительство страны провозгласило «план стабилизации», включавший в себя блокирование розничных цен и заработной платы, кредитную рестрикцию3 и сокращение бюджетного дефицита через значительное увеличение налогов. Но росли и военные расходы Франции, и покупательная сила нового франка постоянно падала.
Работу в городе можно было в основном найти тем, кто работал в университете или ориентировался на обслуживание студентов. Но такая возможность была не у всех. Через пару лет после рождения сына Нестор поставил Эмилию перед фактом – их семья переезжает в Марсель. Дело было не только в его тяге к морю. «Наш город известен университетом, и тем, что сто восемьдесят лет назад чудак Ленорман4 прыгнул с башни обсерватории с первым парашютом. В университет мне не попасть, новый парашют не изобрести, прыгать с башни я пока не собираюсь», – объяснял он жене. Просто вновь руку помощи протянул его марсельский дядюшка: он помог ему устроиться проводником на поезда дальнего следования.
