Йена поморщилась, представив палки, заменяющие мечи, штаны, жару и пот, заливающий глаза. Синяки, которые точно испортят ее внешность.
– Ну нет, – сказала. И помотала головой. – Нет. Не хочу.
– Мелек если будет твоим учителем, – вкрадчиво продолжила Тай, – то никогда тебя не ударит. Покажет несколько приемов, научит защите. Да хотя бы бегать заставит!
– Я умею, – буркнула Йена, при этом принялась беспокойно ощупывать свои руки. Худые как щепки; тонкие рукавчики скрывали худобу, признаваться в правоте сестры не хотелось. – Бегать умею.
– Жук тебя обгонит.
Прошла еще неделя. Йена потихоньку уставала от роли защитницы. Таскаться за Тай оказалось не так весело, как ей думалось вначале – та как нарочно занималась наискучнейшими вещами, пачкалась в лесу и часами могла размахивать палкой, сшибая верхушки с сухой травы. Игрушкой ей служил самодельный лук. К досаде Йены, Мелек, когда увязывался за ней, больше интересовался стрельбой, чем цветами. С виноватым видом передавал ей собранный букетик и украдкой косился на ветку, с которой стрелы Тай сбивали шишки.
Не выдержал.
– Можно?
– Научи меня! – выкрикнула Йена, перебивая возглас Мелека. Мальчишка удивленно развернулся к ней, как и Тай. Сестра колебалась недолго, протянула Йене лук.
И с чистой совестью оставила ее обучение Мелеку, обрадовавшемуся так, словно только и мечтал этим заняться. Показать себя, похвастаться. Грудь выпятил колесом совсем как его отец на выступлениях перед деревенскими.
Тай фыркнула про себя и отошла подальше, к едва заметному ручейку, страдающему от жары так же, как и все кругом. Опустила в него кончики пальцев, поболтала ими. Набрала пригоршню воды и плеснула в лицо, от холода перехватило дыхание. И сразу же прояснилось в голове.
Пока Мелек объяснял Йене, с какой стороны подойти к луку, Тай уселась на полегшую, пожелтевшую от жары траву, лицом к скалам. Прищурилась, но их очертания все равно оставались размытыми туманом; иногда плотным, иногда висящим клочьями, клубящимся либо застывающим как молочная пенка. Но никогда не рассеивающимся. Иногда ее охватывало сильное желание подойти к нему, войти в тот серый сумрак, понюхать его, потрогать. Посмотреть, что за ним. Эти порывы пугали ее саму, сразу вспоминались все шепотки, и не только детские.
Интересно, подумалось ей, Саф не побоялся бы ступить во мрак долины, раз айсерга отловить для него проще простого? Ведь не трусит он жить в Торне, где те звери по слухам на каждом шагу встречаются.
– Мелек! – крикнула. – А ты не боишься долины Сидэ?
Даже от берега ей стало слышно, как втянул воздух сын старейшины. В ожидании ответа продолжала смотреть на колыхание завесы впереди. Как живая, точно дышала она.
– Ну… – неуверенно отозвался Мелек и Тай вздрогнула. – Туда ходят. Иногда.
Тай быстро обернулась.
– Правда?
Мелек кивнул.
– Папа говорил, когда луна становится цвета крови, то это знак.
Прислушалась и Йена, впервые слыша о таком знаке.
– Что за знак?
– Ну… – мальчишка замялся. Локтем утер лоб. Пожалел уже, что рот открыл.
– Откуда знаешь? – настойчивее спросила Тай.
Мелек смутился окончательно, уронил стрелу, которую вертел в руке; нагнулся поднять.
– Подслушал, – признался. – Папа о таком в доме не говорит. Это какие-то тайные дела, они закрываются в управе.
– А ты подслушал? – вытянула шею Йена.
– А я пробрался следом, – неохотно ответил Мелек, следя, как подходит ближе Тай. По небу протянулись облака, накрывая луг тенью. – Только не разболтайте! Мне точно влетит за это!
