– Давно ждешь?
Тай не удержалась и плюхнулась в воду. Обернулась, увидела своего знакомого и тут же подскочила, отряхиваясь.
– Пришел!
Саф остановился у валуна, позволив себя осмотреть, изучить. Поднял руку, показывая цепь.
– Принес! – довольно выкрикнула Тай и опять поскользнулась. Шлепнулась в воду, следом рассмеялась над собой. – Сейчас… Скользкое дно…
Она так забавно торопилась, не отрывая восторженного взгляда от хвоста айсерга, обвившего руку Сафа, что сам Саф не мог сдержать смеха, наблюдая за попытками вылезти из воды хоть ползком. Машинально шагнул вперед, когда она снова замахала руками, удерживая равновесие, но Тай в этот раз удачно выбралась на берег. И сразу понеслась к нему.
– Покажи!
– Сплошные требования, – притворно проворчал Саф, разматывая цепь. Уложил ее на плоскую поверхность. – Вот. Пожалуйста.
Тай с подозрением глянула на него и схватила подарок. Приподняла, напряглась.
– Тяжелая. – Наклонилась, рассматривая. Выпятила нижнюю губу, не обнаружив ничего особенного. И вдруг расстроилась. – Это точно…? Уж сильно похоже на то, что ты ее у кузнеца взял.
Саф покачал головой.
– Смотри, – сказал и провел пальцами по основанию хвоста. – Видишь, как звенья в позвоночник переходят? Это, – постучал ногтем по позвонкам, – настоящая кость, а это – поскреб уже по металлу, – циолий. Знаешь о нем?
Тай не знала. Впервые слышала.
– Он черный, – нашла отличие.
– Он ядовитый.
Тай спешно бросила цепь, загремевшую на камне, и вытерла о себя руки.
– Врешь?
Саф усмехнулся.
– Нет. Циолий вызывает изменения. Не сразу, конечно, но со временем он въедается в живую плоть и преображает ее. Айсерг тому пример.
Тай на всякий случай отошла еще дальше. Срочно захотелось вымыть руки. На всякий случай.
– Точно врешь, – и уставилась на кисти знакомого в поисках преображений. Отметила только отросшие ногти.
Саф присел на край валуна, откинул волосы со лба.
– Странный ты ребенок. Веришь в лиггенов, но не признаешь магию металла. Считаешь, айсерги родились такими?
Тай покусала губу, переводя взгляд с тусклого мерцания звеньев на серьезное лицо человека и обратно. Даже его глаза не смеялись, будто он твердо верил в то, что говорил.
– Они были псами. Обычными собаками. Охраняли шахты, где добывался циолий.
– Откуда знаешь? – тут же спросила Тай.
– Читал, – напомнил Саф, – ходил по разным местам и сравнивал. Помнишь?
– Помню, – буркнула Тай. – И что с ними стало? – Кивнула на хвост.
Саф устроился удобнее. Найдя выемки по низу камня, уперся в них пятками и уложил руки на колени.
– Наверное, знаешь, что бывает, когда камень крошится?
– Пыль?
– Верно. Циолий очень твердый, поэтому из земли его выбивали. И все, кто там находился, этой пылью дышали. И псы в том числе.
Тай попробовала себе представить шахты. Воображение тут же нарисовало яму и толпу в ней, машущую топорами, собак, путающихся под ногами. Картина вышла угнетающей.
– А люди? – голос ее погрустнел.
– Они остались там, в катакомбах.
Тай вскинула глаза на Сафа, он смотрел прямо.
Минуту Тай размышляла, хочет ли она знать, в каком облике они остались там, те люди.
– Что такое катакомбы?
– Лабиринт, – ответил Саф. – Он огромен, растянут и очень глубок. Лучше туда не соваться. Когда были живы герцоги, даже они со всеми своими войсками и силами не рисковали и обходили его стороной.
– Где он? – Тай ощутила дрожь в пальцах и сжала их.
– Город Нан знаешь? – Когда Тай отрицательно покачала головой, Саф почесал висок. – Он в тех краях. Если случайно окажешься там, помни, что просто посмотреть – плохая идея. Лабиринт охраняют такие же, – указал на цепь, – отравленные лианы. Не сможешь даже ступить внутрь, как отравят и задушат. В любом удобном им порядке. Если повезет, это произойдет быстро.
