– Путешествует, – процедила бабушка и гневно топнула ногой. – Я тебя предупреждала о чужаках? Чтобы не думала заговаривать с кем-то?
– Да это просто железка! – выкрикнула Тай с перепугу. – Таких у нашего кузнеца гора валяется!
Таната зло поджала губы, став похожей в точности на ведьму, как ее за спиной прозвали местные. В глазах Тай задрожали слезы и она еще сильнее стиснула пальцы на поясе. Краем глаза следила за клюкой, с которой бабушка не расставалась, опираясь при ходьбе и используя при случае в воспитательных целях.
– Путешествует, как наш папа? – подала голос Йена. Бабушка подавилась слюной.
Тай чуть не свалилась от облегчения, когда под прицел попала Йена.
– Как ваш папа. Ушел и не вернулся. Что за вопросы?
– А кто он? – глаза Йены стали совсем прозрачными, засияв как грани хрусталя. Тай быстро заморгала. Таната тряхнула головой, с трудом сбрасывая с себя паутину очарованности. С подозрением поискала в Йене намеки, осознанно ли она пользуется такими методами отвлечения. Или привлечения.
– Один из торговцев, разъезжающих по деревням. Появился, наобещал всего и исчез. Может, сгинул где… – Заметив, как широко раскрыли глаза обе девочки, Таната прокашлялась. – Жестоко, но это правда. Все лучше, чем жить в неведении.
Еще раз глянув на подарок неизвестного человека, который вряд ли осознавал, что отдал ребенку, Таната резко выдохнула, как потеряла все силы.
– Вымойся, – отрывисто бросила внучке. Перед тем как закрыть дверь в свою комнатку предупредила, что вещи Тай стирать будет сама.
Тай не успела обрадоваться, как Йена подвинула ей тарелку.
– Ешь за меня.
Тай жалобно проскулила, что такое не любит, и попыталась прошмыгнуть за переборку, к корыту.
– Ты мне должна! – Йена сердито постучала ложкой по столу.
Тай вздохнула: цепь осталась при ней, а бабушка как забыла о циолиевом сюрпризе вместе со своими словами по поводу чужаков, которые Тай благополучно пропускала мимо ушей ввиду отсутствия тех чужаков в Хилескоре.
А еще бабушка говорила, что оказываться в долгу очень плохо, потому что неизвестно, чем и когда потребуют этот долг вернуть.
Батат оказался жутко невкусным, отвратительно подходящим испытанием возврата долга; бабушка как обычно забыла добавить соль. Вода к тому времени, как домучила ужин, остыла. Тай вымылась так быстро, как могла, после чего, одевшись в просторную сорочку, забралась в свою постель. Хвост айсерга, свернув, засунула под подушку. Очень скоро выяснила, что лежать на нем невозможно, тогда сама сползла ниже, не рискнув расстаться с цепью. Не давала покоя мысль, что бабушка прокрадется ночью и заберет ее.
– Тай, – едва различимо прошептала Йена, отодвинув занавеску от своей кровати. – Расскажи о том человеке.
Тай притворилась, что спит.
За ночь успела подремать, проснуться в поту от привидевшихся челюстей, подумать о Сафе, представить восторженные физиономии детей и себя, помахивающую хвостом айсерга перед их носами, еще подремать, после чего проснулась окончательно от мысли, скольким людям в деревне известно о циолии и что будет, если мальчишки распустят слухи о хвосте айсерга. Подпрыгнула на кровати от петушиного ора, прижав руки к колотящемуся сердцу.
За окном едва рассвело. Йена тихонько посапывала за занавеской. В большой комнате непрестанно стучала клюка Танаты.
– Старейшина умирает, – сказала она, едва Тай показалась на глаза бабушке.
