Сопротивляться явно было бесполезно, так что Никита вдохнул горячий воздух и шагнул внутрь.
Пока он сидел на нижней полке, парни отхлестали по первому венику. Иван окатил себя холодной водой, смывая десяток другой листьев, прилипших к спине.
– Ух, хорошо! – завыл он и кивнул племяннику на верхнюю полку. – Ложись.
– Да нельзя мне, – возразил тот.
– Ложись, говорю! – насмешливо приказал Иван.
Рир подтолкнул парня веником:
– Давай.
– А, чёрт с вами! – сдался наконец Никита.
Первые же шлепки берёзового веника напомнили ему, как давно он не был в бане. Живое тепло приятно пошло сквозь тело, расслабляя мышцы.
– Нежнее, нежнее с болящим, – смеялись парни.
Через несколько минут Велехов, не заметив как, задремал. Голоса и смех ещё слышались, но туманная дымка уже уносила его далеко-далеко. И где-то в незнакомом месте, среди разрушенных строений, вновь возник белый волк, окидывая его хищным взглядом…
Иван опустил веник. По бане расходился аромат сон-травы, аккуратно вплетённой в ветки берёзы. Парни быстро распахнули двери до улицы. А то и самим можно было уснуть. На порог поднялся Хатат, вопросительно взглянул на Ивана. Тот кивнул:
– Позови Арнаву.
Во сне Никита прятался за разрушенными колоннами странного белого города от зверя, идущего за ним по пятам. Небо вспыхивало красным, словно древние боги в ярости поджигали облака. Рычание внезапно раздалось совсем рядом, и огромный волк бросился на парня, сваливая его на камни. Велехов выставил руки, защищаясь, но… белый зверь ткнулся носом в его ладони, игриво толкнул и отступил. А потом исчез в золотом луче света, озарившем город сквозь облака. Они расходились, светлея всё больше, пока бело-голубая дымка не заволокла пространство и странный гул не поглотил сознание.
Ледяная вода потекла в лёгкие, замораживая дыхание, наполнила собой тело. Оно само будто стало медленным течением, сквозь которое внезапно прошли сотни быстрых ручьев. Что-то тяжёлое и вязкое вышло через кончики пальцев, сопротивляясь, цепляясь.
Никита ощутил, что дышит. Грудь поднималась так, будто рёбра внутри расширялись, а лёгкие расправлялись. И он не спит! Он в сознании! Велехов открыл глаза, едва поняв это.
Арнава, в мокрой прозрачной сорочке, стояла над ним. Глаза девушки источали синее пламя, по её волосам бежали серебряные искры. Она улыбнулась, заметив, что Никита очнулся, и провела рукой над его лицом, заставляя вновь опустить веки. На сей раз это не было мигом.
* * *
В комнатах гулял ветер. От сквозняка двери спален бесшумно открывались, застывая на мгновение, и снова приходили в движение, словно ветер заглядывал в каждую комнату, настойчиво что-то ища. С улицы раздавался смех: парни и девушки играли, гоняясь друг за другом с полными вёдрами воды.
Сквозь дрёму Никита испытывал странное ощущение изменений. Его сухое истощённое тело заполнялось потоками живой крови, и вся она растекалась в разных направлениях, торопясь наполнить собой органы. Боли не было. Ни тонкого отголоска, ни намёка.
Открыв глаза, Велехов увидел Арнаву. Она сидела рядом с ним на кровати, видимо ожидая, когда он проснётся. И снова в девушке ничего не было от недавнего облика. Только глубоко в зрачках синих глаз что-то чудилось, вроде мерцания, похожего на игру света в драгоценных камнях.
– Что случилось? – спросил Никита. – Я опять в обмороке был?
– Можно и так сказать, – кивнула Арнава.
