– Прости, наверное, ты прав.
– Хананор, неужели ты считаешь меня древней старухой? – спросила Антида, неожиданно возникшая в комнате.
– Что ты, милая. Я… тревожусь за твои чувства… Ты даёшь Адамору слишком много свободы. Не хочу, чтобы он переступал какие-то границы…
Молодой лют позеленел от злости и, возмущённый его словами, хотел ответить дяде. Но мать остановила его.
– Адамор никогда не переступает границ приличия, – спокойно сказала люта. – Достоинства Мерезионов крепко сидят в нём.
– Спасибо мама, – поблагодарил он, возвращая обычный цвет кожи.
– Я вовсе не хотел обидеть мальчика, Антида, – насупился Хананор. – Ты ведь знаешь, как я его люблю…
– Ладно, Хананор, забыли, – отмахнулся Адамор, прислушиваясь к ровному дыханию спящего друга.
Вдруг Антида громко засмеялась и опустилась на диван.
– Мам, ты в порядке?
– Да. Вспомнила, что тебя и Ниленора пригласила на чай одна моя постоянная клиентка.
– Меня и Нила?
– Она пригласила тебя в качестве эскорта. Я ответила, что у тебя заболел друг. Леди Аброзион пожелала ему скорого выздоровления и пригласила обоих, – смеялась Антида.
– Старая шельма, – выругался Адамор, улыбаясь. – Я видел однажды эту жабу в магазине. Та ещё развратница, всё глазки мне строила. Леди Образина.
– Простите, госпожа, что помешал вам, – услышали они голос слуги из коридора. – Гонец из дворца принёс письмо магистру.
Слуга, не переступая порога, протянул конверт, лежавший на подносе, с печатями лаборатории. Хананор забрал письмо и жестом отослал слугу. Магистр сломал печать.
– Архадору внезапно понадобился шар связи, – произнёс он, пробежав глазами строчки аккуратного почерка лаборанта. – Элдарида выдумала говорить с ним каждый день. Они изведут все запасы моих солей.
Хананор застегнул несколько пуговиц дорогой шёлковой сорочки. Ворча под нос проклятья, он собрал свою сумку с препаратами.
– Просите, мои дорогие, но король зовёт меня, – извинился магистр недовольным тоном. – Как я и предполагал, больше двух дней погостить не удастся.
– Когда появится свободное время, наша дверь будет открыта, – успокоил его Адамор.
– Спасибо, сынок, я всегда помню.
Антида вышла вслед за братом. Адамор заправил одеяло на диване и сел. Он смотрел на спящего Нила, отмечая на его лице знакомые черты. Рожки на голове ещё не выросли в полную длину. Самоё поразительное, что делало его непохожим на типичного люта, это были длинные до плеч пепельные волосы. Адамор прикоснулся к ним, ощутив приятную шелковистость. От прикосновения Нил поднял тяжёлые веки.
– Адам, ты опять снял заклинание? – медленно произнёс он. – Ты распугаешь весь Олдинг-Хаус.
– Милый, ты узнал меня. Как ты себя чувствуешь?
– Как загнанная лошадь, – Нил попытался приподняться на локтях. – А почему я не должен был тебя узнать?
– Два часа назад ты смотрел на меня и спрашивал, кто я, – улыбнулся Адамор.
– Правда? Со мной что-то случилось? Я ничего не помню.
– Это нормально. Хананор вколол в тебя столько снотворного…
– Кто? – Нил резко сел в постели.
Только сейчас он обнаружил, что находится не в своей спальне. Он достал руки из-под одеяла и уставился на них. Затем посмотрел на свой живот и ноги. Красная кожа смутила его. Нил вытянул руки, демонстрируя их люту.
– Зачем ты меня в дьявола превратил? – спросил он недовольно.
– Если ты обещаешь выслушать спокойно, то я расскажу тебе события последней недели.
– Хорошо, дорогой.
