– Значит, все серьезно? – спросила я.
– Не знаю, – ответила Оля, смущаясь, – раньше он казался каким-то ветреным, странным… а сейчас – он изменился. Пытается доказать мне, что все его чувства серьёзны и так далее.
– А ты? – хором спросили я и Ксю.
– А что я? – ответила Оля, – я не знаю… пока позволяю этому потоку идти своим чередом. Посмотрим, что получится из этого.
– Но ты что-нибудь чувствуешь к нему? – спросила я, – хотя бы симпатию или что-то другое?
– Ну, – Оля засмущалась ещё сильнее, – внешне он довольно неплох собой – это да. Но, внутри я пока не разобралась. Некоторые его черты характера мне нравятся, некоторые даже заводят, но иногда он скажет такое… одна моя знакомая называет это «испанский стыд4».
Мы с Ксюшей засмеялись. Оля сначала надулась, но постепенно уголки ее рта тоже поднялись вверх.
– Ладно, все это хорошо, но у меня есть ещё один вопрос, – сказала я, переводя дыхание после смеха.
– Какой? – встревожено спросила Оля.
– Вы уже спали? – я пристально посмотрела на неё, вглядываясь в ее лицо.
О моих отношениях с Димой девочки знали почти все. С самого начала. Я никогда не вдавалась в мельчайшие подробности, но краткий курс лекций они прослушали. Что же касается Оли – здесь мы были только наблюдателями. Про Ксюшу – это вообще отдельный разговор. Она отказывает абсолютно всем парням, по неизвестным нам причинам.
И когда я задала вопрос в лоб, Оля явно его не ожидала.
– Я…я… не знаю, как тебе ответить, – замямлила подруга.
– А что тут не знать-то? – сказала я, – два варианта «да» или «нет». Но походу второе, верно?
– Верно, – подруга виновато опустила голову.
– Ей, ты чего?! – сказала я, садясь с ней рядом, – что за реакция такая? Я тебя задела?
– Нет, просто… я не ожидала такого вопроса, – ее щеки вновь покрылись краской, – если честно я даже боюсь его намеков на это…
– Хочешь сказать, что за все время, что вы проводили время, он не приставал? – спросила Ксюша.
– Практически нет, – ответила Оля, – все в пределах приличного.
– Да он не парень – кремень, – усмехнулась я, – а ты не бойся. Никто не говорит, что ты что-то должна или обязана. Когда наступит этот момент, ты поймёшь: готова или нет. Возможно, Балкин не тот самый… кто знает.
Я обняла подругу.
– Ладно, хватит на сегодня разговор про любовь, – сказала я, глядя в окно, – завтра всем рано вставать.
Я встала и ушла в душ.
Когда моя голова коснулась подушки, я вспомнила о разговоре с тренером. Я долго думала над тем, что он мне рассказал, и не заметила, как уснула.
Всю следующую неделю мы тренировались. Тренировки проходили как обычно – тренер выжимал из нас последние соки, не жалея абсолютно никого. Было видно, что этот матч очень важен для него. И мы были рады, что он пытается отвлечься от неприятных мыслей.
Красногорские ведьмы приехали рано утром в день игры. Они не собирались задерживаться в нашей школе надолго, им не нужны были дополнительные часы перед матчем. Приехали, сыграли (в их версии – победили) и уехали.
Их разместили в некоторых из пустых комнат на жилом этаже. Красивые, стройные, длинноногие – все как на подбор. Толпы парней из школы прятались за статуями, наблюдая за ними, а те делали вид, будто этого не замечали и ехидно улыбались.
Тренер весь день до самого матча не выходил из своей хижины. Было понятно, что он нервничает перед предстоящей встречей.
– Думаешь, он справиться? – спросила меня Ксю.
