Хранители волшебства - страница 8

– Я пустил слух, что Бек и Айлин отправились домой, – бросил Донал через плечо и постучал в дверь.

– Вот интересно зачем? – прошептала тетя Бек, явно не рассчитывая на ответ.

Думаю, она просто хотела показать, как ее раздражает, когда Донал так хладнокровно управляет ее передвижениями. В нашей семье принято приходить и уходить когда вздумается.

На стук дверь открыл какой-то придворный верховного короля, тоже в мантии; он отступил в сторону и без единого слова впустил нас. Эту комнату я тоже никогда раньше не видела – с большими окнами, через которые, если бы не туман, открывался бы красивый вид на юг, на море. А пока туман понемногу рассеивался, сквозь него сочились красные лучи заката, и от этого свет в комнате был очень странный, потому что еще в ней стоял высокий канделябр и много маленьких свечек.

Там сидел верховный король, по правую руку от него – король Кениг, а по левую – королева Мевенна. Позади стояли еще двое придворных, но я на них едва взглянула. Кроме них, в комнате были наш старенький магистр и верховный жрец Килканнона. Сердце у меня так и загрохотало: я поняла, что дела творятся нешуточные, раз Донал и верховный жрец очутились вместе в одной маленькой комнате.

Ивар изумился не меньше моего.

– Что происходит?! – воскликнул он, наспех поклонившись двум королям.

– Сядьте, пожалуйста, и мы все расскажем, – произнес верховный король.

Когда мы сели на низкие скамеечки с подушками, стоявшие перед королем Фарлейном, я увидела, что он нездоров. Поверх алой мантии он закутался в тартановый плед королевских цветов, и кто-то принес жаровню, чтобы согреть его. Но больше всего болезнь была заметна по лицу. Оно было белое с желтоватым отливом, а кожа туго обтягивала кости. Скудная плоть вся собралась в морщины от боли. Только усталые глаза не поддались болезни. Они смотрели на нас так мудро и пронзительно, что становилось даже страшно.

– Как вам известно, – сказал нам король – всем нам, хотя, по-моему, обращался он в основном к тете Бек, – десять лет назад логрийские волшебники наслали на острова Халдии чары, и теперь никто, как бы ни старался, не может попасть отсюда в Логру. – Он кивнул жрецу, который был полон такой мрачной решимости высказаться, что украдкой пододвигался к нам вместе со стулом.

– Мы пытались, мой добрый король! – выпалил жрец. – Мы обыскали весь Скарр в поисках средоточия чар. Отплывали в море, я и сам неоднократно выходил в море на корабле, и доходили до преграды, но там корабли поворачивают в стороны, будто их влечет течение, хотя глазами ничего не видно. Чтобы разрушать чары, мы применяли все мастерство, которое даровали нам боги. Но способа развеять их так и не нашли. – Он ссутулился, как будто мрачно ушел в себя. – Я потерпел неудачу, – сказал он. – Боги мною недовольны. Придется мне снова предаться посту и молитве.

– Вам не в чем себя упрекнуть, – сказал король Фарлейн.

Тут Донал, похоже, не сдержался и пробормотал:

– Ох, полно тебе! Пусть твои боги сами решают, как тебя наказать. Если уж они так разозлились, то наверняка заберут себе твой завтрашний обед.

На это наш старенький магистр бросил на Донала мягкий успокаивающий взгляд и вопросительно повернул голову к верховному королю. Король Фарлейн кивнул, и магистр, печально пошевелив белыми бровями, проговорил:

– Я тоже не без греха. Мне как ученому больно сознаваться, но я обыскал все библиотеки на Скарре и плавал за книгами даже в Бернику, однако не нашел ни единого намека на то, как устроены эти чары.