Вздрогнув от неожиданности, я прижала руки к груди, но не сдвинулась с места.
Мне было неизвестно, каким образом ему удалось выжить. И не знаю, что произошло между ним и Глебом. Я шла сюда за помощью, и уж точно не ожидала увидеть здесь Макса, но раз случилось, так случилось...
– Между мной и Глебом ничего не бы...
– Мне плевать! – зло выплюнул он, вновь посмотрев на меня с ненавистью. – Ты уйдешь сама или тебе помочь? – спросил, усмехнувшись, когда я вздрогнула от этого вопроса.
– Я шла сюда к Артуру, чтобы попросить о помощи, – негромко проговорила, отворачиваясь. – Буду благодарна, если скажешь, где его найти.
– Не смешно, – горько выплюнул Макс.
– Что, прости? – непонимающе спросила, повернувшись к нему.
– Артур погиб в той бойне, спасая хранительниц, – ответил он, сверля меня неистовым взглядом.
– Мне жаль.
– Вот не надо! Ты всех нас ненавидела, мечтая сбежать оттуда как можно быстрее! – разозлившись, воскликнул он. – Или скажешь, что это не так?
– Так, – согласилась я с ним, отступая на шаг. – Но его я уважала за честность.
Артур был, наверно, единственным, кто рассказал мне правду. И все равно, что на тот момент он заботился не обо мне, а о своих собратьях.
– Ну да, конечно, – бросил он раздраженно.
– Мне нужна помощь, – не обращая внимания на его раздражение, проговорила я, решив, что если не попытаюсь, то не уйду отсюда. – У меня похитили сына... Помоги его найти, – с каждым словом мой голос становился все тише, и к концу я едва ли слышно шептала о помощи.
– С чего это вдруг я должен помогать искать твоего ублюдка? – вопросительно вскинув бровь, поинтересовался он.
От его вопроса на глаза навернулись слезы. Макс словно нож вонзил мне прямо в сердце. И как теперь сказать ему, что он назвал своего собственного сына ублюдком? И как у них вообще язык поворачивается говорить подобное о ребенке?
Я смотрела на Макса и не могла поверить, что это именно тот Макс, которого полюбила, который мог выслушать, поддержать, дать совет и научить терпению. Потихоньку я начала злиться на себя за то, что не смогла тогда разглядеть в нем эти черты. Тех самых особенных черт, что есть у каждого оборотня; надменность, превосходство, самолюбие...
– Потому что этот ублюдок...
Попыталась рассказать ему, что мой сын и его тоже, но не успела. Дверь в кабинет распахнулась, и с неприятным режущим слух голосом в него ворвалась темноволосая девушка.
Не обращая внимания на то, что в кабинете присутствуют посторонние, она устремилась к столу. Ловко обогнув его, девушка забралась на руки к Максу, обнимая за шею и горячо целуя его.
– Привет, милый, – протянула она нежно и немного обиженно. – А меня снова к тебе не хотели пускать, – пожаловалась она, только сейчас обратив внимание на внешний вид Макса. – Что с тобой? – взволнованно поинтересовалась незнакомка, ощупывая его. – У тебя кровь, что случилось? Максик?
Сначала я была потрясена увиденным. Я смотрела и не могла понять, как он мог обвинять в чем-то меня, когда у самого-то рыльце в пуху?
Было неприятно и в то же время любопытно наблюдать за тем, как девушка взволнованно пытается получить ответы, при этом не давая сказать Максу ни слова.
Решив не мешать им, я присела в кресло, что стояло возле стола, в ожидании, когда на меня вновь обратят внимание. От нечего делать я начала рассматривать девушку.
Темные волосы, светлая кожа, стройная фигура, длинные ноги, личико, как у куколки, столь же напудренное, бледное, с большими синими глазами и алыми пухлыми губами. Ее плавные движения и манера немного растягивать слова выдавали в ней оборотня.
