Николай… моего дедушку звали Николаем. Значит, он был здесь. Был…
А я так надеялась, что все это ошибка. Бред межмирового масштаба.
– …ты нарисовала дерево. А я посмотрела воспоминания Ник Олая о тебе. Немного позже он принес рисунок мне. Я сохранила. – прошептала малышка, склонив голову. – Мне так хотелось увидеть тебя в живую, что твой дедушка решился и привел тебя сюда. Мы играли вместе три дня…
Ее слезы капали на песок. А она не могла никак остановиться. Осторожно взяла ее за руку и усадила к себе на колени, не встретив сопротивления.
– …тогда было как сейчас. Для тебя это было во сне. Но это было так удивительно.
Всхлипы душат девочку, но она все равно продолжает говорить.
– …ты обещала прийти вновь… я стала скучать. Думала, что это просто потому, что одинока. Пыталась поиграть с другими детьми, но все было не то. С тобой я чувствовала, что не одна…
Она замолчала и, взяв альбомные листочки, прижала их к груди.
– … ждала тебя, а ты не приходила. Ник Олай сказал, что ты пошла в школу, но очень часто болеешь… и тоже скучаешь… – очередной всхлип. – …и ты нарисовала нас… ты смогла прийти, но намного позже… я не хотела отпускать тебя, мы говорили все время… обо мне… о тебе…
И в памяти стали всплывать давно забытые (стертые) картины. В то время я уже выглядела старше, чем Ильреен. Тогда я пошла в третий класс.
– …мы еще не знали, что это наша последняя встреча… – прошептала девочка. – …когда ты уходила, твой дедушка стер твои воспоминания, стараясь уберечь тебя от Хозяина и других охотников за силой. Твоя сила оказалась запечатана. Сейчас она просыпается…
Слушая девочку, не заметила, как начала гладить спутанные волосы. В какой-то момент мелькнула мысль о расческе. Та мгновенно появилась в моей руке и не думая, я начала расчесывать девочку, вызвав новый поток слез.
– …ты всегда любила, так делать… всегда… ты обещала, что будем вместе… ты пришла, и я надеялась, что ты услышь меня… позовешь… но печать сильна, она развеивается так медленно… – девочка обняла меня. – Я очень сильно скучала, Эви.
И я обняла ее в ответ, чувствуя, как по моим щекам катятся горячие слезы. Голову разрывает от разных мыслей и картин, приносящих душевную боль.
– Не уходи, Эви.
– Я не ухожу. – хрипло отвечаю малютке.
Но она качает головой.
– Нет. Ты не понимаешь. Ты не хочешь здесь оставаться, ты рвешь нашу связь, стараясь уйти. Поэтому моя магия рассеивается, и твоя рана не затягивается. Ты умираешь. – она подняла личико. – Только я больше не оставлю тебя. Я пойду с тобой.
Я нервно сглотнула. Таааак. Вот же я попала. А воспоминания одно за другим накатывают. Одно краше другого. И голову уже разрывает от потока информации. Когда-то она выбрала меня, а я дала ей надежду (по глупости ли, по детской наивности ли уже сейчас не поймешь). А сейчас… сейчас я забираю ее.
Я помню, как мы сидели здесь, в пустыне, после того как покатались на санках по заснеженным горам. В пустыне мы грелись. Пусть мы и не в реальности были в зимнем царстве, болела я после таких приключений по-настоящему.
Никогда не забуду (теперь уж точно), как Ильреен, маленькая Рея мечтала по-настоящему побегать со мной по лесу. И тогда я сказала, что если мы будем очень-очень сильно хотеть, чтобы она стала живой маленькой девочкой, то она станет. И мы верили.
Играли в снежки, рыбачили, носились как сумасшедшие с сочками, ловя бабочек. Как плакала Ильреен, рассказывая о сестре, а я успокаивала ее, говоря, что теперь у нее есть я и я ее не оставлю.
