Сразу схватив суть дела, Том понял, что все, связанное с коммерческой выгодой, дается ему легко. Может, это и есть ключ к его прошлому?
– Я согласен на тринадцать к одному. Вы можете забрать все, что получите сверху.
– Что? Да ты сошел с ума, приятель. Ты отдашь мне кучу денег, если мы выиграем.
– Если выиграем. Если же этого не случится, я теряю полсоверена. Кроме того, если она не выиграет, я не буду ругать человека, который дал мне наводку.
– Почему бы тебе не пойти и не поставить самому, а потом забрать весь выигрыш?
Том пожал плечами.
– Я не знаю, как это делается. И не думаю, что хочу узнать. Да и нельзя, чтобы меня заметили в букмекерской конторе. – Говоря это, он думал про Эйба.
Альф поразмыслил над его словами.
– Ладно, сынок. Давай сделаем так. Я даю тебе тринадцать к одному. Некоторые считают это число несчастливым. – Он снова протянул руку.
– До сих пор мне везло, – язвительно проговорил Том, вытаскивая монету из внутреннего кармана. – Числа меня не пугают. – Он положил полсоверена на ладонь Альфа, где монета тускло поблескивала, лежа вверх изображением всадника на коне, возвышающегося над поверженным драконом. В этом было что-то пророческое. Том знал каждую выпуклость и неровность этой монеты. На обратной стороне была голова Георга V. – Не надо еще раз спрашивать, уверен ли я, – сказал он, предвосхищая реплику Альфа, который уже открыл рот, чтобы задать этот вопрос. – Выиграйте мне небольшое состояние, Альф.
Альф присвистнул, шутливо плюнул на ладонь и пожал руку Тома.
– Договорились, мой мальчик. Встретимся здесь в пятницу днем.
Том кивнул.
– Если вы не придете, я буду знать, что мы проиграли.
– Без обид?
– Разумеется.
– Ты очень доверчив. А что, если я спущу все деньги на пиво?
– Вы этого не сделаете. Мне кажется, что я хорошо разбираюсь в людях.
– Ну… тогда посмотрим, поможет ли Красотка Пенни в твоих сердечных делах, парень. – Альф поднял руку на прощание и вышел из паба.
Том подождал еще пять минут, чтобы убедиться, что твердо стоит на ногах, а затем тоже открыл дверь паба и вышел на морозный воздух. От резкого перепада температур он закашлялся. Виски согревало его изнутри, и он старался не обращать внимания на еще одно воспоминание, связанное с выпивкой. Он обнаружил, что его рука сама тянется к бедру, словно стремясь нашарить что-то, фляжку, наверное, потому что ему слышался лай гончих и звук охотничьего рога, а затем воспоминание мгновенно рассеялось, как растворился в воздухе дым сигареты Альфа.
* * *
Когда Иди вернулась домой, было чуть больше половины десятого, и Эйб потягивал бренди у камина.
– Ох, ты впустила мороз с улицы, моя девочка. Снимай пальто и посиди у камина со своим стариком, – проворчал он.
Она подошла, чтобы поцеловать его, и он театрально вздрогнул от прикосновения ее холодной щеки.
– Не продолжай, – предупредила она. – На самом деле на улице очень красивая лунная ночь.
– Бен проводил тебя домой?
– Конечно.
– Не стал заходить?
Она прищурилась.
– Как видишь, не стал, – ответила она, поднося руки к огню.
– Почему нет?
– Потому что я не пригласила его, папа! У него завтра тяжелый день, и у меня тоже, – сказала она, стараясь говорить непринужденно. – Тебе что-нибудь принести?
Он покачал головой.
Уходя, она сделала над собой усилие, чтобы вопрос прозвучал как можно обычнее.
– Где Том? – Она исчезла на кухне и затаила дыхание в ожидании ответа.
