Метнул ее в прожорливые пасти.
>28 Как пес, который с лаем ждал куска,
Смолкает, в кость вгрызаясь с жадной силой,
И занят только тем, что жрет пока, –
>31 Так смолк и демон Цербер грязнорылый,
Чей лай настолько душам омерзел,
Что глухота казалась бы им милой.
>34 Меж призраков, которыми владел
Тяжелый дождь, мы шли вперед, ступая
По пустоте, имевшей облик тел.
>37 Лежала плоско их гряда густая.
И лишь один, чуть нас заметил он,
Привстал и сел, глаза на нас вздымая.
>40 «О ты, который в этот Ад сведен, –
Сказал он, – ты меня, наверно, знаешь;
Ты был уже, когда я выбыл вон».
>43 И я: «Ты вид столь жалостный являешь,
Что кажешься чужим в глазах моих
И вряд ли мне кого напоминаешь.
>46 Скажи мне, кто ты, жертва этих злых
И скорбных мест и казни ежечасной,
Не горше, но противней всех других».
>49 И он: «Твой город
[36], зависти ужасной
Столь полный, что уже трещит квашня,
Был и моим когда-то в жизни ясной.
>52 Прозвали Чакко
[37] граждане меня.
За то, что я обжорству предавался,
Я истлеваю, под дождем стеня.
>55 И бедная душа, я оказался
Не одинок: их всех карают тут
За тот же грех». Его рассказ прервался.
>58 Я молвил: «Чакко, слезы грудь мне жмут
Тоской о бедствии твоем загробном.
Но я прошу: скажи, к чему придут
>61 Враждующие в городе усобном:
[38] И кто в нем праведен, и чем раздор
Зажжен в народе этом многозлобном?»
>64 И он ответил: «После долгих ссор
Прольется кровь и власть лесным доставит,
А их врагам – изгнанье и позор.
>67 Когда же солнце трижды лик свой явит,
Они падут, а тем поможет встать
Рука того, кто в наши дни лукавит.
>70 Они придавят их и будут знать,
Что вновь чело на долгий срок подъемлют,
Судив сраженным плакать и роптать.
>73 Есть двое праведных,
[39] но им не внемлют.
Гордыня, зависть, алчность – вот в сердцах
Три жгучих искры, что вовек не дремлют»,
>76 Он смолк на этих горестных словах
И я ему: «Из бездны злополучий
Вручи мне дар и будь щедрей в речах.
>79 Теггьяйо, Фарината, дух могучий.
Все те, чей разум правдой был богат,
Арриго, Моска или Рустикуччи, –
>82 Где все они, я их увидеть рад;
Мне сердце жжет узнать судьбу славнейших:
Их нежит небо или травит Ад?»
>85 И он: «Они средь душ еще чернейших:
Их тянет книзу бремя грешных лет;
Ты можешь встретить их в кругах дальнейших.
>88 Но я прошу: вернувшись в милый свет,
Напомни людям, что я жил меж ними,
Вот мой последний сказ и мой ответ»,
>91 Взглянув глазами, от тоски косыми,
Он наклонился и, лицо тая,
Повергся ниц меж прочими слепыми.
[40]>94 И мне сказал вожатый: «Здесь гния,
Он до трубы архангела не встанет
Когда придет враждебный судия,
>97 К своей могиле скорбной каждый прянет
И в прежний образ снова воплотись,
Услышит то, что вечным громом грянет».
>100 Мы тихо шли сквозь смешанную грязь
Теней и ливня, в разные сужденья
О вековечной жизни углубясь.
>103 Я так спросил: «Учитель, их мученья,
По грозном приговоре, как – сильней
Иль меньше будут, иль без измененья?»
>106 И он: «Наукой сказано твоей
[41] Что, чем природа совершенней в сущем,
Тем слаще нега в нем и боль больней.
>109 Хотя проклятым людям, здесь живущим,
К прямому совершенству не прийти,
Их ждет полнее бытие в грядущем».
>112 Мы шли кругом по этому пути;
Я всей беседы нашей не отмечу;
И там, где к бездне начал спуск вести,
>115 Нам Плутос, враг великий, встал навстречу.
