И только подъезжая к дому, Николай хоть и смутно, но определил то чувство, которое довлело над ним после ухода бандитов. Он гражданин великой страны и свободный человек, осознающий свое человеческое достоинство, испытал сегодня самое унизительное чувство – чувство собственного бессилия и осознал самое страшное – безнадежность какого-либо противостояния приходившему к нему злу. Сегодня его унизили. Оскорбили. Ударили в правую щеку. Это сделали одни. А другие подставили его левую. Против его воли. И сделали это люди, отдавшие областному прокурору команду не мешать бандитам…
Припарковав свой старенький «Москвич» возле дома, почти напротив подъезда, он долго еще сидел, положив руки на руль, и размышлял.
Только в половине восьмого он подвел итог прошедшему дню. Закрыл автомобиль, поставил его на сигнализацию и пошел домой, унося из своих размышлений надежду на то, что засилье бандитов не вечно. Как и все его знакомые, он надеялся, что будут перемены в высшем руководстве страны – будет и другое отношение к организованной преступности. И когда-нибудь бандиты исчезнут, как призраки, порожденные диким капитализмом периода первоначального накопления капитала.
Друзья
На следующее утро Николай въехал на своем «Москвиче» на заправку и остановился в конце небольшой очереди: всего-то три машины, его – четвертая. Стоять, конечно, не хотелось, но проще постоять, чем ехать на другую заправку, на которой тоже может быть какая-нибудь очередь и получится двойная потеря времени. Только он подумал об этом, как на заправку медленно- медленно вкатился трехсотый «мерс» и остановился рядом с заправлявшейся машиной. Из него вывалились трое парней в дорогих спортивных костюмах. «Так, бандиты пожаловали, – усмехнулся Николай. – Теперь еще ментов не хватало. Ладно, постою – все равно быстрее не получится». Один из «спортсменов» подошел к машине, стоявшей после заправлявшейся и что-то сказал сидевшему в ней водителю. Тот поспешно закивал головой в знак согласия. После этого другой бандит пошел в кассу платить. Он шел, прижимая к туловищу левую руку, словно что-то поддерживал ею на весу. Эта походка была настолько знакома Николаю, что он не поверил своим глазам. Появление этого человека в одной компании с бандитами произвело на Николая действие, сравнимое, пожалуй, только с появлением инопланетянина. На какое-то время он даже перестал дышать и замер. «Серегин?! Димка? С бандитами? Не может быть!» – изумленный Николай напряженно всматривался в шедшего к кассе. Ничего общего, кроме походки, у этого человека с Дмитрием Серегиным пока не обнаруживалось. «Может, все-таки не он?», – с надеждой подумал Николай. Но когда «спортсмен», заплатив за бензин, повернулся через левое плечо, и Николай увидел его лицо, то надежда исчезла: это действительно был Димка Серегин. Димка в бандитах!? Димка – добрейшая душа, его «спасёныш» Димка, тонувший в лесном озере с жутко холодной торфяной водой и спасенный им, когда они, будучи бойцами студенческого строительного отряда и выполняя задание председателя колхоза, ездили за лесным сеном для коровки Милки доброй бабы Шуры, готовившей еду на их отряд, и – бандит!? Да он же мастер спорта по стрельбе…
Когда Николай убедился, что это действительно Димка Серегин и схлынула накрывшая его волна удивления, к нему вернулась способность думать. Конечно, всякое бывает: случается, что и известный артист становится водителем трамвая, но… мастер спорта по стрельбе, – он не может быть нужен бандитам как водитель автомобиля… Он может быть нужен им именно как мастер… Николай сделал предположение о том, чем мог заниматься у бандитов его «спасёныш» – и это предположение поразило его. «Киллер? Димка – киллер!? Господи…» От этой догадки стало холодно и пусто в душе, словно только что он узнал о смерти близкого человека…
