Христианская демократия в современной Франции - страница 26

Один из участников майских событий 1968 г. Р. Давезье выделяет две причины политической ангажированности христиан. Во-первых, потому что они уже участвовали в «политической или профсоюзной борьбе». Во-вторых, потому что «даже если они радикально критиковали церковь, они никогда не намеревались ее покинуть, напротив, они оставались решительно в рядах церкви и выражали желание совершить в ней революцию»[87].

Таким образом, особенностями структурирования левохристианских течений выступали (часто синхронно): 1) духовное влияние церкви, 2) существование в рамках церкви (идея революции изнутри); 3) принятие различных форм организации – от католических молодежных движений до политических клубов различной направленности (именно через них они в наибольшей мере могли контактировать с христианской демократией). Пример возникновения группы «Objectif 1972» Р. Бюрона, о которой речь пойдет ниже, является показательным с точки зрения продвижения левого варианта христианской демократии.

Прежде чем перейти к собственно истории возникновения и эволюции данной группы, необходимо остановиться на специфике левохристианского дискурса в 1960-е годы, который широко исследован в историографии[88]. Выделим несколько важных, на наш взгляд, пунктов.

Во-первых, новая модель политического поведения, которая была сформирована следующим образом: 1) я являюсь христианином, и это определяет мое политическое поведение; 2) поскольку я христианин, то естественно противостою коммунизму, который антирелигиозен. Но, провозгласив эти аксиомы, католик оказывается перед противоречием: как примирить социальную практику и официальный дискурс церкви, как соотнести происходящие политические события во Франции и в мире с официальной позицией церкви, как соотнести веру и современные доктрины, нацеленные на решение конкретных или глобальных проблем.

Во-вторых, апелляция к марксизму. Почему именно марксизм? Левохристианские интеллектуалы и активисты попадали под его притяжение двумя способами. Одни находили в нем «плодотворную шкалу интерпретации социальной реальности». Другие считали, что «через верность Христу надо выступать в пользу бедных и угнетаемых на стороне партии, которая ведет эту борьбу, то есть коммунистов». Следовательно, марксизм выступал теорией и практикой, которые «придают смысл реальности и критерии для действия». В этом контексте становилась уместной критика капитализма, которая делает возможным «мессианский» перенос борьбы в направлении пролетариата и обездоленных[89]. Таким образом, коммунизм оказывался как бы включенным в христианство, в его систему ценностей и практик. Симпатизирующие коммунистам рабочие были не против религии, а просто находились вне ее. Это создавало возможность соприкоснуться с миром труда.

В-третьих, христианский тьермондизм. Например, группа, действовавшая под эгидой левокатолической газеты «Темуаньяж кретьен» выпускала регулярный бюллетень под названием «Наша борьба», в котором освещались внешнеполитические проблемы и в частности национально-освободительная борьба стран «третьего мира». В октябре 1965 г. среди французских католиков обсуждается визит папы Павла VI в ООН и его призыв «Нет больше войне» («Plus jamais la guerre»), давая толчок левохристианским манифестациям. 21 апреля 1966 г. вышел специальный номер газеты, посвященный войне во Вьетнаме под заглавием «За мир во Вьетнаме: христиане Франции призывают к Джонсону». В этот период разворачивается кампания писем с требованиями остановить войну, происходит «идеологическая радикализация» католического общественного мнения