Христианская демократия в современной Франции - страница 34

Во-вторых, традиционное для французской христианской демократии отрицание экономического либерализма и капиталистической системы. Авторы книги не отрицают их прогрессивного значения на определенных этапах развития цивилизации: «Принципы либерализма и частного капитализма лежат у истоков начала индустриализации, в основе экспансии. Между тем они непригодны для удовлетворения потребностей, которые рождает эта индустриализация: защита природы, увеличивающаяся потребность в коллективном оснащении, необходимое распространение государственных услуг как в области транспорта, так и в области здравоохранения, как в области безопасности, так и в области образования»[124]. Не отрицая их роли в создании индустриального общества, авторы книги подчеркивают, что в новых условиях нужен иной тип организации. Они пишут: «Фазе механизации, которая характеризовала капитализм XIX века и создания централизованного и жесткого социализма в СССР наследует уже другая фаза организационного типа, которая принимает в расчет новые техники – автоматизацию и кибернетизацию, трансформируя в убыстряющемся темпе производственные отношения, установленные в прошлом веке»[125].

С этой целью, отвечая произошедшим изменениям, необходимо изменить природу отношений между людьми, изменить ментальные структуры каждого человека с помощью образования, чтобы избавить его от «естественной агрессивности» и дать возможность ему «освободиться»[126]. Четыре базовых принципа лежат в основе такого действия: знание через образование, федералистская организация отношений между людьми, «общество приема» (т. е. уравнение шансов и стартовых возможностей, помощь нуждающимся и наиболее предприимчивым и т. д.), концепция свободы и ответственности[127].

Комментируя данные принципы, авторы предлагают ряд рецептов, призванных помочь выстраиванию новых отношений. Речь идет о нескольких важных проектах. Прежде всего, развитие непрерывного образования, основанного на принципах демократизации и модернизации методов обучения, которое поможет трансформировать общество, адаптировать политические структуры к прогрессу, эволюции науки и техники, осуществляя, таким образом, трансферт знания[128]. Затем, «демократия участия», которая придет на смену прямой демократии. В этом плане необходима реорганизация местных коллективов через слияние или перегруппировку коммун, определение новых полномочий и компетенций муниципальных ассамблей, создание институциональных секторов или кварталов в городских агломерациях и т. п. Этим задачам должна также способствовать региональная реформа, которая должна будет: «стимулировать чувство солидарности и культурную деятельность»; ввести автономное управление с реальным участием заинтересованных лиц; привести к созданию восьми крупных регионов, объединяющих 4–6 млн. жителей, и основанных на нуждах современной экономической жизни; ввести порядок избрания территориальных ассамблей прямым всеобщим голосованием; создать консультативный Экономический и социальный совет, к которому профсоюзные организации и культурные и семейные ассоциации имели бы доступ; дать собственные фискальные ресурсы регионам (за счет перераспределения прямого и косвенного обложения), которые позволят местным органам осуществить инфраструктурные проекты; передать управление от префекта, назначаемого из Парижа, к «избранным властям», при которых префект региона играл бы роль простого комиссара правительства, следящего за распределением полномочий между государством и регионом