…сильно пострадало от процесса смерти ("процесс смерти. Каково?") но родные смогли опознать свою дочь ("таки спохватились")
Мне радостно что ее, наконец, нашли, но вместе с этим и грустно, словно близкая подруга навсегда переехала в другой город или типа этого.
– Жертва была найдена в посадке у бензоколонки, на выезде из города.
Я роняю сахарницу на пол.
"Как на выезде?"
Я приковываюсь к телевизору.
– Ты же была под мостом! – Я сжимаю щёки ладонями. Они полыхают огнём.
Диктор продолжает рассказывать. Тебя нашли вчера вечером. Какой-то дальнобойщик отошёл до ветру и чуть не наступил на тебя.
– На теле обнаружены следы борьбы. Также у покойной отсутствует безымянный палец правой руки.
Боже, с тобой же всё было в порядке вчера. И ВЧЕРА ТЫ БЫЛА ПОД МОСТОМ!!! Меня охватывает ужас, как никогда прежде.
– Главным подозреваемым является парень убитой. Он был помещён в следственный изолятор.
Его фотография. Он такой, каким я его и представляла, длинные волосы и рубашка в клетку.
Но это какой-то кошмар! Кто сделал это с тобой? Кто вытащил тебя из-под моста и отрубил тебе палец? Что вообще происходит? Всё настолько сюрреалистично, точно я сошла с ума.
(Успокойся. Случаются вещи и хуже. Ты уже ничего не сможешь сделать)
Трясущимися руками я пью чай и постепенно моё возбуждение спадает.
(Так-то лучше)
Я смотрю на часы. Мне пора собираться на работу. Я беру косметичку и иду в ванную. Когда я открываю дверь, я сразу замечаю это. Оно лежит на раковине возле мыла. Оторванный карман синей клетчатой рубашки. Я не могу сдвинуться с места от ужаса, меня трясёт как в лихорадке. Я сразу понимаю, что это за карман. Он оттопырен, в нём что-то лежит.
«Боже! Это её рубашка!»
Я знаю, что лежит в кармане и ничего не могу с собой поделать, руки сами тянутся к нему. Я поднимаю карман за краешек и палец вываливается наружу, скользит по раковине и замирает на решётке стока. Он обвинительно направлен на меня.
Я кричу так, что понимаю, если не остановлюсь, то сойду с ума от своего же крика.
(Кто-то был в твоём доме! Кто-то был в твоём доме пока ты спала! Смотрел на тебя спящую! Оставил палец убитой в твоей ванной!)
Мне словно дают пощёчину
(Может он до сих пор в твоём доме!)
В зеркале что-то мелькает. Я оборачиваюсь и захожусь в крике, машу руками и пячусь назад, словно собака. Мужские руки смыкаются на моих запястьях. Он что-то кричит мне. Проходит бесконечно долгая секунда ужаса, прежде чем я узнаю в человеке своего соседа из соседнего дома. Дедушка, который часто сидит на скамейке за двором по вечерам.
– Тише-тише! Ты чего? – Выглядит он ещё испуганней меня. – Что случилось?
Я замолкаю и сердце падает в самый низ моего живота. Потому что я вижу ещё одного человека за его спиной. Он возвышается над ним тёмной громадой, заслоняя свет из окна. Глаза соседа закатываются, когда топор врезается ему в голову, словно хотят посмотреть что это за чёрт его дери только что разрубило мозги пополам. Кровь веером брызжет мне в лицо. Я онемела от ужаса и могу только пятиться на заднице, судорожно хватая воздух ртом. Меня всю трясёт. Ноги соседа подкашиваются и он падает прямо передо мной. Топор всё так же торчит из его головы.
(БОЖЕ, ЕГО ЗАРУБИЛИ КАК СВИНЬЮ! И С ТОБОЙ БУДЕТ ТО ЖЕ САМОЕ! БЕГИ! СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ)
Но я не могу двинуться, я забиваюсь в угол ванной, скуля и подвывая. Слёзы и сопли текут по моему лицу.
Убийца стоит в дверном проёме. Он огромен, с длинными чёрными волосами, ниспадающими ему на лицо, большими руками и самодовольной улыбкой, которая пугает больше чем всё остальное.
