Ну, случилось, и что? Это же не повод требовать от него жениться? Да и на принца он не тянул. Скорее, на его коня, и даже не белого, а так, водовоза. Но на безрыбье и рак – рыба, зато можно будет заткнуть рот Рите, коллегам, да и для себя небольшое приключение лишним не будет.
* * *
Их отношения были похожи на какую-то вяло текущую болезнь. Например, насморк. Сначала он раздражает, потом привыкаешь шмыгать носом, а потом перестаешь замечать, что насморк давно закончился, а ты все шмыгаешь по привычке. Еще через три месяца Вадим Петрович принес к Ольге чемодан с вещами, и теперь у нее в шкафу висели его рубашки, лежали его полотенца, в ванне красовался его халат в шотландскую клетку, а под ним стояли мягкие тапочки. И в квартире несильно, но пахло мужчиной. И ей это было приятно. И уже не так бросалась в глаза его вечно блестящая лысина, глубокие морщины на лбу и у рта, чмоканье при еде, привычка вальяжно валяться на диване, оставляя ей краешек и другие не очень приятные особенности поведения.
– И я не без греха, – говорила себе Оля и старалась не раздражаться. Она снова после работы спешила по магазинам за продуктами, потом крутилась у плиты, по субботам устраивала стирку-уборку. Уже не так часто к ней заглядывали сын и внуки, и она выбиралась к ним не каждые выходные. Семья – это не просто так! Хотя какая семья? Оля не была влюблена в Вадима Петровича. И чем дольше длился их роман, тем больше она понимала, что это и не роман, а как в песне – «одно название». Но за это время она привыкла к нему. К хлопотам по хозяйству, к вечерним ожиданиям его прихода, к фырканью, доносящемуся из ванной во время его купания и шарканью тапочек. К сладковатому запаху его одеколона и уже ставшему привычным – тела. И это привыкание сглаживало острые углы. А их хватало. Уже два года, как они жили вместе, а он так и не нашел «достойной его» работы. В любую минуту мог уйти к родителям и оставаться там и день, и неделю. Мог капризно прокомментировать «припозднившийся» ужин, или слишком скромный на его взгляд завтрак. Он не приглашал Ольгу в гости к родителям даже на праздники, и не горел желанием поближе познакомиться с ее близкими, стараясь заранее уйти из дома в дни, когда сын с внуками навещали мать. Да и со своей дочкой познакомить не спешил, хотя говорил, что относится к ней очень хорошо и отношения у них доверительные. Правда, номер телефона на всякий случай дал. А в остальном все хорошо. Но замуж не зовет, да как-то и не тянет. Но привычка…
* * *
Тот день Оленька решила отметить праздничным столом со свечами и шампанским. Сходила к парикмахеру, сделала ногти и купила новое платье. Что за дата? Два года их с Вадимом Петровичем совместного проживания. Не любви пламенной и страстной, а именно проживания, когда никто никому ничем не обязан. Ей хотелось встряхнуть его, заставить взглянуть на нее пристальнее, возможно, принять какое-то решение. Она устала смущаться, когда у нее спрашивали:
«Это ваш муж?» или «А вы замужем?» Что отвечать, чтобы не соврать самой себе? Что это любовник, приходящий и уходящий? И переводить разговор на другую тему в ответ на вопросительный взгляд сына. И расхотелось лишний раз встречаться с Ритой, уверенной, что штамп в паспорте – пережиток прошлого.
– Зачем тебе это? Чтобы потом опять все делить?
– Но зачем заводить отношения заранее настраиваясь на их недолговечность? – спорила Ольга.
