– Молодец девка, – крикнул какой-то парень. – Я только из-за тебя теперь выиграю и жить буду. Замуж за меня пойдешь?
– Ты приходи свататься, только учти, я разборчивая, за кого попало не пойду, так что выкуп готовь.
Они еще перекинулись парой шутливых фраз, и Оника села рядом с Толикамом.
– Зря, – осудил он ее.
– Ага, орков бояться – любви не видать, – ответила она и провела пальцем по его носу.
Ну, может, я озабоченный, но это было так возбуждающе…
Дикого и безрассудного секса не получилось, но, несмотря на крайне неблагоприятные условия, он был у каждого из нас. Пусть прикрытый юбками и застенчиво замаскированный равнодушием, но был. Ива была прекрасна и чудесна…
Идиллию рабских утех прервал Жирный в самый сонный час, когда даже орк где-то затерялся:
– Все выходим.
– Пидрот, но ведь до утра… – попытался возразить Чустам.
– Тихо, – цыкнул корм. – Одну можете оставить. Хромой, накинь.
Жирный швырнул мне одеяло. Рабство приучило всех не задавать лишних вопросов. Это впитывалось с первой лопаткой каши. Сказали «тихо», значит, тихо. Вместо меня осталась Свайла.
Мы с девчонками дошли до их ям, где их кормиха приняла подопечных. Меня же повели обратно.
– Пидрот, мы…
Довольно увесистый кулак перед лицом прервал мое излишнее любопытство. Остановились мы перед неказистым домом одного из низших орков. В домике даже дверей не было, лишь шкура, как в пещере. Корм подтолкнул меня в спину:
– Иди.
– Ага, щас. К оркам в дом?
– Иди. – Пидрот сгреб меня и просто забросил в проем.
Ненавижу толстых. Несмотря на рыхлые мышцы, они обладают такой силой…
В домике были Хырзамхур, наградивший меня, и самый страшный на свете орк – шаман.
– Садись. – Хырзамхур указал на коврик в углу.
Перечить я не стал. То, что зеленомордые не замыслили ничего хорошего для меня, и так было понятно. Непонятна была их перепалка, длившаяся минут десять. В смысл разговора посвятить меня никто не удосужился, а я орочьего языка не понимал. Единственное, что было ясно: я очкую, боюсь… Но самое страшное было впереди – эта магическая тварь подошла ко мне и протянула руки к голове. Я дернулся. Тут же на меня было послано какое-то не то заклятие, не то плетение, которое меня обездвижило. Дальнейшее я помнил, но так, словно это происходило не со мной. Шаман покрутил какой-то палкой вокруг головы, потом затолкал мне в горло три шарика, по виду из каких-то трав, явно скрепленных жиром. Я послушно глотал, хотя категорически не хотел этого. Дальше провал.
Очнулся я, уже подходя к своей клетке, где меня поменяли на Свайлу. Меня о чем-то спрашивали, первую половину дня я отвечал тупо – да, нет. Сознание вернулось, когда я в одиночестве сидел в дальнем углу клетки. Остальные сгрудились у решетки, выходящей на арену, где, судя по доносившимся до меня звукам, шел поединок.
– Клоп.
Тот не отреагировал, зато обернулся Ларк. Подскочив ко мне, он помог подняться. Тело предательски дрожало.
– Ты пока посиди. – Ларк усадил меня обратно. – Там мечи…
– Как будто нас спрашивать будут, – отвлекся Чустам.
Может, конечно, это психология… По какому-нибудь местному Фрейду. Но мне очень захотелось врезать корму, так как я услышал в его фразе – а не пустить ли его первым? Я был зол. Беспомощен, но зол.
Первым выгнали не меня. Первым был Толикам. Ткнув в него мечом, орк вальяжно удалился. Раба увели. Минут через пятнадцать послышался удар в полубубен-полубарабан, используемый орками. Я подозвал Ларка и, опершись на его руку, встал. Ларк помог мне подойти к передней решетке клетки.
