– Ух ты! Красавец! Куда путь держишь, здоровячок?
Молох улыбнулся и, присев на корточки, приобнял деваху. Стараясь сделать голос как можно нежнее, он вежливо ответил:
– Да, в харчевню хотелось бы попасть. Симпатяга. Слышишь, как в брюхе урчит? Можешь уважить и проводить?
– С превеликим удовольствием, мой герой! И, подняв руку, рыжеволосая указала путь, куда нужно идти.
– Как звать-то тебя, дивчина?
– Дуся. Я дочь хозяина харчевни. Как дойдём, сразу попрошу батю и матушку подать лучшие припасы. Будь уверен, накормим досыта и спать уложим.
– Это радует. Только одна просьба: я вряд ли буду чувствовать себя уютно внутри харчевни. Так что стол нужно вынести во двор. Устроишь? Дуська закивала головой и весело прощебетала:
– Всё сделаю, не сомневайся. Только позволь спросить. Монетки у тебя есть? А то батя у меня крепкий мужик, может и в морду сунуть кулаком. Молох громко засмеялся, услышав это смелое утверждение.
– Верю, что у тебя лихой папашка. Передай ему, всё оплатим сполна. И вот что ещё. У меня за плечом котомка, а в ней мой младший братишка. Устал немного, отдыхает, но есть тоже хочет. Так что стол на двоих накрывай. Поняла, красавица? Дуся кивнула симпатичной головушкой и побежала вперёд, чтобы предупредить отца о приходе новых странников.
Подойдя к харчевне, Молох определил место, где им будет уютно присесть и отведать вечернюю трапезу. Возле конюшни, где топтались странные маленькие лошадки, лежали два валуна. Молох присел на один из них и снял сплеча «люльку».
– Вылезай, лентяй! Прибыли. Шуня быстро вывалился из котомки. Встал, потёр застывшие ноги и почесал пузо.
– Спасибо, что уважил меня, мой друг. А где стол? А где харчи? Где песни и пляски? Что за неуважение к героям!
– Какое тебе уважение? Они даже не ведают, кто мы такие, а если бы узнали, то бежали бы без оглядки и прятались по всем щелям! Так что терпи, когда обслужат. И вот ещё чего, Шуня. Давай без геройских песен, если, конечно, не хочешь остаться голодным, бестолочь.
– Всё ясно, друг мой. Рот на замок. Набиваем пузо и прёмся дальше. Только куда, мы на хрен, топаем? Что ищем? Молох поправил волосы, спавшие на лоб и, потерев могучими ладонями коленки, ответил:
– Да не знаю, куда прёмся! А что тебя не устраивает? Бродим по миру, смотрим красоты, встречаем разный люд, много прикольных существ, едим вкуснятины всякие. Что не так?
– Да всё не так! Нет у нас с тобой цели. Раньше, когда жили в светлом мире, постоянно были боевые тренировки, новые знания в магии. Да всего навалом. Помнишь? А здесь ни силушкой помериться, ни в бою поучаствовать. Скукота страшная.
– Ну да! Дом родной вспомнил. А кто нас сюда отправил и за что сослал в этот мир, тоже помнишь? Не забыл, случаем, как все семеро оказались тут? Мы стояли в каменистом ущелье, ошарашенные тем, что из живых только громадные черви ползают, да гигантские монстры скачут. Это сейчас повсюду безобидные зверушки, красивые птички есть, в мире народ прикольный шастает, с ним хоть поболтать приятно. А в то время безлюдная хренатень была. Сколько мы уже здесь? Хорошо, что бессмертны, а то давным-давно бы сдохли, и черви нас сожрали. А когда ты видел в последний раз кого-нибудь из наших братьев или сестёр?
Шуня сел на землю и, облокотившись о валун спиной, задумался о словах друга. Молох тоже замолчал. В глазах великана появилась тоска по родному дому. Конечно, ему очень хотелось вернуться, но предательство старейшин не давало зажить его душевной ране. И пока ребята думали о своей судьбе изгоев, Дуся поднялась по крыльцу и зашла в харчевню.
