– Шуня, хватит шлындать по двору без дела. Топай сюда. Подсоби нашему новому другу. – Крикнул Борк. Тот подошёл к нему и, с опаской косясь на мохнатого гиганта, поинтересовался:
– Думаешь, это хорошая затея? Он как-то подозрительно на меня поглядывает.
Коган, конечно, заметил, что Шуня его побаивается, и решил подшутить над ним. Вытащив из-за пояса здоровенный тесак, тот умело махнул им и, проверив заточку лезвия, хищно облизнулся.
– Борк, ты видел это? У зверёныша явно дурные намерения. Не! Пусть Молох ему помогает, на нём мяса больше.
– Не трусь, Шуня. Иди. Он прикалывается.
– Ну да! По нему и видно. Сам то, чего не желаешь помочь другану?
– Да как-то не охота, чтобы от меня кусок отрезали. – Улыбаясь, ответил Борк.
– Ага, смешно! Значит, пусть лучше меня стрескает, да? Вот так удружил, братишка. Ладно, пойду, разведаю о злобных помыслах этого душегубца. Подойдя к сидящему на пеньке Когану, Шуня как бы невзначай погладил рукоять секиры и спросил:
– Ты чего таращишься? Надеюсь, у тебя нет желания сожрать меня?
Без всякого предупреждения Коган резко наклонился и, разинув громадную пасть, клацнул челюстями перед лицом Шуни. Тот, не ожидая такой выходки от собеседника, отшатнулся и, не удержавшись на ногах, повалился на землю. Выхватив нож из голенища сапога, он истошно заорал:
– Ну, давай! Щас рожу исполосую! Мать родная не узнает.
– Боишься, мелкий? Ты же вроде бы отважный воин!
– Охренел, что ли, мохнатая образина! Испугал до уссыку!
– Прости, не смог утерпеть. Дюже хотелось шуткануть над тобой. Ну чего разлёгся? Вставай и тащи дрова. Вон, видишь, куча валяется возле кузницы. Собирай в охапку и укладывай их под вертел. Разводи костёр, а я пока разделаю тушу. Подойдя к сараю, Коган поднял убитого Борком оленя и, зыркнув на Лану с Мирой, сказал:
– Эй, девахи. Хорош хихикать. Хватайте уток и ступайте в землянку. Там на стене висит котелок. В корзине найдёте разные корешки да овощи. Берите всё, что нужно и варите похлёбку. Водица в кадке возле очага. Если не хватит, я ещё принесу. Мира наклонилась и, подобрав дохлых птиц, улыбаясь, спросила:
– У Тура научился раздавать указания?
– С чего бы это? Я и сам мастак разложить всё по полкам. И тут Коган заметил, что к нему подходит Лана. Оскалив пасть, тот грубо пробухтел:
– А тебе то, чего надо? Тощая! Та с нескрываемым любопытством уставилась на волосатого гиганта. Обойдя вокруг него, она вдруг поинтересовалась.
– Слышь, мохнатый. Можно погладить твою шёрстку? Уж очень она привлекательна.
– Только аккуратно и нежно. Смотри, не помни, дурёха. Та протянула руку и, легонько коснувшись ладонью груди, воскликнула:
– Ух ты, какая мягонькая! Теперь-то я точно знаю, из чего получится тёплая шубейка. Мира, стоящая неподалёку, засмеялась.
– Что за намёки? Вообще-то я пока живой!
– Поверь, этот факт не остановит девушку, которая всей душой желает заиметь новую одёжку.
– А ну полегче! Злобная бестия! Ишь, чего удумала! Живьём шкуру с меня хочешь содрать? Вот пожалуюсь на тебя Туру, он твою сладкую попку высечет плёткой. Давай лучше топай на кухню и займись бабьим делом.
– Каким это?
– Готовь жрачку и мой посуду. А подруга пусть чистоту в жилище наведёт.
– А! С этим делом. Ну, тогда мы пошли.
– Да, да! Ступайте! Негоже путаться под ногами у мужиков.
