Оставалось, конечно, московское имущество. Тут, уж, надеюсь, что сумею отстоять хотя бы часть у алчных родственников. В своё время застращала Лейба и убедила его принять сложную схему правовладения, которую в случае необходимости можно легко порушить и сделать так, чтобы семейство не смогло меня обойти. А там всё будет зависеть от их желания торговаться. Понятно, что всё не удастся отстоять, но часть – это лучше, чем ничего. И вот теперь завис Вал, который был винтиком в этой схеме. Его со дня на день должны отправить на кладбище, поэтому приходилось запускать схему даже раньше, чем планировалось. Ещё при живом муже, которого, уверена, в её отсутствии обрабатывала свора наследников. Мол, хоть и не гойка, а еврейка, но всё равно не своя. Приехала непонятно откуда. И вино пьёт, и шабат не соблюдает. Прямо закрываю глаза и вижу. Унаследовала от бабки, которая, хоть и запрещено религией, умела видеть людей насквозь и влиять на них.
Вопрос: откуда взялся заказ. Тут что-то не срасталось. Не находилось потенциальных заказчиков. Компаньонов нет. Жена – молодая клуша, которая без него ноль. Денег в долг никому не давал. Нет у него лишних денег, чтобы одалживать. Тогда кто? Чего-то я не догоняла. И это нервировало. Просто давило на мозги.
Наконец, в дверь позвонили.
«Пожалуй, это – единственный человек, который сможет помочь».
– Здравствуй, Оля! Заходи!
Окинула взглядом. Девочка производила впечатление. Всё при ней. Ухоженная. Такие волнуют.
– Налей мне что-нибудь. И себе тоже.
В подобных случаях надо с первой минуты показать, кто хозяйка, а кто платная обслуга.
Когда Олюша разливала вино по бокалам, то наклонилась так, что смогла заглянуть вглубь её декольте. Она поймала мой взгляд и ухмыльнулась.
Но сначала дела.
– Как бизнес? Много работы?
– Начинает оживать. Звонят, смотрят.
– А Валерьян? Суетится или отсиживается, а делать всё, как всегда, приходится тебе?
– Ну. У нас так принято. Вся чёрная работа на мне, а шеф только подписывает договоры.
«Так. Хорошее начало. Теперь требуется только её подтолкнуть в правильном направлении».
– Что-то в последнее время он потерял темп. Замедлился. Проблемы? Как он вообще?
Пошевелила в воздухе пальцами, чтобы было понятно. То, что он имел Олечку, не вызывало сомнений. Кто же не воспользуется такой возможностью?
– Ну, – замялась она. – Какой-то он в последнее время задумчивый.
– И не активный?
– Вроде того.
«То, что задумчивый, так это потому, что кидалово готовит. А вот почему об Олечке забывает, совсем не понятно. Такой пупсик!»
От этих мыслей поганое чувство только усилилось. Происходило нечто, что она не контролировала.
– Завтра отдыхаете? Работы нет?
– Пока не предвидится. Шеф сегодня забирает сына и сваливает с ним куда-то. Может быть, на несколько дней.
«Ого! А как же наша завтрашняя встреча? Он должен деньги принести».
Начала задумчиво потягивать вино маленькими глотками, чтобы успокоиться. Здесь можно хотя бы спокойно выпить, не опасаясь воплей Лейба, как в Америке. Девочка в это время потягивала своё, кокетливо потупив глазки.
Вал имел глупость привести её с собой на какую-то встречу. Хотел, наверное, пустить пыль в глаза. «Вот, мол, какие у меня сотрудницы». А девочка мне действительно понравилась с первого взгляда. Что-то в ней было. С некоторого времени у меня изменились вкусы. Мужчины при деньгах сразу же отращивают животы и бросаются на нимфеток. Молодые и фигуристые – без мозгов, но с гонором, и на них требуются несусветные деньги. Другое дело – молодые женщины. И держат себя в форме, и стараются одеваться. Пользуются кремами, и не пахнут конём после секса.
