– Да, видок, конечно, у тебя – не картина маслом. Если заработаешь нормально, доведу тебя до ума, – он по-отечески погладил медный блок самописца и замкнул цепь усилителя. – Ну, а если нет, то пойдем на рынок. Буду показывать тебя за деньги.
Маг пододвинул ближе бокал вина, приготовившись коротать предстоящий длинный день, однако, не успел он сделать первый глоток, как кольцо подало сигнал, больно кольнув палец. Самописец пришел в движение. Колпак наполнился густым дымом. В приборе рождался «лист озарения», так Райз назвал пленку, которую он снимал с внутренней поверхности колпака, после того как компаунд кристаллизовался. Лист медленно становился прозрачным, и в его толще отчетливо проступали черные обсидиановые узоры. Райз словно предчувствовал, что что-то уже пошло не так и был прав. Через час на широком подоконнике перед магом лежала уже целая стопка «озарений» из семнадцати пленок. Причем последнее озарение, если верить показаниям прибора, состоялось прямо в таверне, где-то на конном дворе. Недолго думая, Райз высунулся из окна чуть ли не на пояс, в надежде отыскать счастливца. К радости мага двор был практически пуст. Райз сразу встретился взглядом с невысоким незнакомцем – жилистым человеком средних лет. Он явно был приезжим, о чем лучше слов говорила его обгоревшая до красноты шея и слишком резкие для тильца черты лица. Райз повеселел, незнакомец был во дворе один, и если озарение не посетило его лошадь, то оно могло посетить только самого незнакомца.
– Любезный! Не согласитесь ли вы ответить на один простой, но немного странный вопрос? Для меня это очень важно! Настолько, что я готов заплатить золотой за честный ответ! – боясь упустить из виду незнакомца, Райз высунулся еще дальше, рискуя вывалиться из окна.
– Не уверен, что стану отвечать на странные вопросы, но попробуйте, – ответил невысокий, все же садясь в седло. Он явно не был расположен к знакомству, но Райза это нисколько не смутило. Жизнь давно научила загонять его природную стеснительность в дальний угол, когда дело касалось работы.
– Идет! Я сейчас спущусь, – наскоро, повинуясь привычке, Райз снова на всякий случай, проверил настройки Прибора. Активировав защитный браслет-амулет, он вылетел во двор, едва не сбив с ног служанку, разносившую по комнатам кувшины с водой. – Любезный, скажите, пожалуйста, не посетила ли вас особо удачная мысль за последнюю четверть часа?
Незнакомец встретил Райза неожиданно холодным, словно пронизывавшим насквозь, взглядом. Поглаживая лоснящуюся на солнце шею гнедого жеребца, он привстал на стременах, проверяя упряжь и крепление седельных сумок. Он уверенно держался в седле, сразу было видно, что он привычен к путешествиям, но было в поведении незнакомца что-то неуловимо странное. Слишком уж тщательно, словно впервые, он проверял состояние упряжи, ощупывая каждую застежку. После того, как незнакомец устроился в седле удобнее, его правая рука как бы случайно, невзначай, легла на рукоять его то ли кинжала, то ли охотничьего ножа, который был убран за пояс. Подходя ближе к незнакомцу, Райз попытался определить род занятий и не смог. Одет тот был дорого, по последней моде Тиля, но без вкуса. Никаких нашивок, подвесок, знаков, определявших принадлежность к какой-либо гильдии, тоже найти не удалось. Райз прислушался к эфиру и сразу стал относиться к незнакомцу с большей осторожностью. Чувство, что он снова, как некогда в детстве, встал на самый край обрыва, неожиданно остро дало о себе знать. Незнакомец не был похож на мага – слишком крепкие натруженные руки и плечи, но эфир вокруг него был неспокоен. Он был очевидно богат – одна его лошадь стоила небольшого состояния, а значит мог позволить себе и сильные артефакты. В этом не было ничего необычного, многие богатеи обвешивали себя всевозможными амулетами на все случаи жизни, но вот все эти детали облика незнакомца никак не хотели складываться в единую цельную картину. К тому же смотрел незнакомец как-то нехорошо… Слишком пристально.
