Хроники анклавов - страница 24



Теперь Вивиан Батлер приходила сюда одна. Лилиан всё чаще пропадала в закусочной Фила. Старый добряк позволял ей делать в заведении реформации. Его жена скончалась от разрыва сердца два года назад, когда узнала, что Лилиан Батлер мечтает стать компаньоном, а может даже и любовницей её мужа. Фил ощутил свободу и трепет. А Лилиан Батлер оказалась новатором и навигатором в одном лице. Он обожал девчонку.

На костяном фарфоре тарелки лежали розеточки жареных корней лотоса, равнобедренный ломтик лайма с кристаллами йодированной соли и кусочек семги в сливочном соусе с веточкой засушенного тимьяна. В узком высоком бокале шипело «северное сияние». Вивиан Батлер поставила закуски и бокал на железный блин кованого столика, сама опустилась на стул с продавленным сидением потертого утрехтского бархата некогда виноградного оттенка. Ей было немного одиноко без сестры, которая разругалась с мадам Лебовски после её побега в Квартал Контрабандистов. Ведь это могло повлиять на репутацию Deliriuma. Тот побег поставил точку в будущем Лилиан. Что за диво сновать меж засаленных столов, выкрикивать заказы и позволять себя лапать старому хрычу. Последнее заявление казалось Вивиан немыслимым, но скромное молчание сестры на реплики опекунши, заставили задуматься об обратном.

Она решила расспросить позже лично Лилиан, когда та вернется в их общую минигостиную, где они давным-давно практиковались в азах психомагии. Но Лилиан отказывалась говорить на эту тему и съехала в другую комнатку. Дуэт прекратил свое существование после страшных приступов младшей. Она кричала, как она кричала… точно подстреленный зверь, сбитая с полета птица. Лилиан хваталась руками за голову, раскачивалась туда-сюда, верещала до хрипоты, а сестра не знала, чем ей помочь. Вивиан плакала, прижимая трясущуюся после припадка сестру, утешала, гладя по спине. Внутри неё рвались струны души. Ведь они были вместе в тех же измерениях. Что же заставляло Лилиан мучительно кричать?! Младшая Батлер ничего не помнила. Сомнамбулически уставясь в стену или окно, Лилиан отходила целые сутки, поддатливая, как восковая куколка. Мадам Лебовски не верила Лилиан. Она, видимо, считала сестер Батлер, своих очаровательных сиамских кошечек, единым организмом.

Снизу донесся запах жареного на углях маринованного мяса. Вивиан зажала нос двумя пальцами, вкушая изысканные закуски со своей тарелки и запивая маленькими глоточками «северного сияния». И среди этих жирных, неистребимых запахов крутилась её милашка Лилс. Там она пила солодовое пиво, ела луковые головки с тонко нарезанными ломтями маринованного мяса, смеялась до слез, таскала из-под кассового аппарата кока-кольные леденцы – детская привычка, красила веки в кислотные цвета и убирала нечесаные волосы заколками-зажимами; носила джинсовые необъятные куртки поверх полиэстеровых крошечных топиков и рванные мужские шорты с берцами. Это была параллельная вселенная, где Вивиан с её амазонками и кожаными ботфортами, длинными ведьминскими юбками и водолазками с каменьями вокруг шеи и на запястьях не было места… Уже не было.

Собираясь было уходить, Вивиан услышала знакомый смех. Она облокотилась на перила в сторону издаваемого уютными, теплыми нотками смеха, а через секунду узрела шокирующую сцену. Фил – этот рыжий с проседью здоровяк обнял за плечи её гибкую маленькую Лилс и поцеловал нежно в губы. Лилиан же закинула руки ему на шею, повисла, точно ветка глицинии на корявом дубе. Этого было достаточно, чтобы Вивиан резко отвернулась, смела со столика тарелку, вилку и бокал, поспешила скрыться в нутре Раковинного Лабиринта.