Хроники анклавов - страница 25

Лилиан же испуганно оторвалась от губ Фила, вскинула лохматую чернокудрую головку к балкону. Сердце пронзила догадка, кто мог быть там и шумом прервать их идиллию. Фил держал Лили за талию.

– Что не так, малышка?

Похоже, ему было наплевать на грохот или то, что их могли увидеть обитатели Deliriuma. Впервые, за долгие годы удушающей страсти, он был опьянен любовью.

Лилиан обхватила щетинистое лицо мужчины в чашечку обожженных фритюрницей ладоней, сказала:

– Всё прекрасно. Отныне и вовеки веков.

Это заставило старого Фила засмеяться, притянув Малышку Батлер к себе.

Вивиан рыдала у лестницы. Здесь её и обнаружил Лион Штольц. Он всё также испытывал к ней легкую привязанность, вспоминая изредка и содрогаясь от недоступности. Что её так огорчило? Вивиан мотала головой. Темные кудри рассыпались из высокой прически. Макияж был погублен. Лион ловко огляделся, нет ли кого поблизости. Шпионы мадам Лебовски могли быть где угодно. Мерзкие ниндзя. В последнее время у него развилась паранойя, после того самого важного разговора с Клаудией Лебовски. Она предупредила Лиона, если он хоть на миг оступится, то обещанное вознаграждение рассыплется в пыль. И снова ему прозябать на задворках анклава, демонстрируя фокусы, выходящие из моды…

Мужчина обнял Вивиан за плечи, привлек к себе на грудь. Такого участия и заботы к ней никто никогда не проявлял, даже Лилиан. Она всегда была старшей, той, кто держался наплаву в суровые штормы изменчивого настроения опекунши, сносил удары и защищал в надежном коконе успокоительных объятий.

– Пойдем, Вивиан, – нежно прошелестел голос Лиона Штольца вместе с ароматом сигарет с гвоздикой где-то на краю её угасающего сознания. – Тебе нужно поспать.

Поспать. Забыться. Уйти в недра сновидчества. Познать гребни психомагии, чтобы после воспроизвести перед алчущими чудес клиентами…

Вивиан Батлер протяжно завыла куда-то в плечо приобнявшего и волокущего её Лиона. Штольц стиснул зубы, вдыхая аромат темных атласных волос девушки из разворошенного «улья» прически. Раковинный Лабиринт, куда ему приказала увести Вивиан мадам Лебовски, встретил их запустением и гулом ветра. Устрично-розовый тюль порхал, точно крылья нимф. Цикады трещали, как щетки от наэлектрилизованности на рамах распахнутых окон. В ветвистых кленах, ломящихся внутрь здания, утробно издавали звуки козодои.

Он подхватил обессиленную эмоциональным взрывом Вивиан на руки, так как она уже была не в состоянии передвигаться сама. Сердце вновь тоскливо заныло от её близости и недосягаемости одновременно. Если он её поцелует, то Вивиан очнется и прощай его будущее возвышение по карьерной лестнице. Это сводило Лиона с ума, как и несколько лет назад, и до этого. В кончиках пальцев рождался невыносимый зуд, как всегда, когда он хотел прикоснуться к тому, что возжелал. Ощутить хотя бы толику запаха*, тем самым представив остальное в ощущениях.

Его главная слабость – Кошечка Батлер. Лион боялся признаться самому себе в этом до сего момента. Но ведь слабостям нет места в мире, куда он стремится.

Это пройдет. Обязательно. Чувства изменчивы, как порыв морского ветра. А я выбрал правильный курс. Да! Так и есть.

И чтобы хоть как-то утешить бушующую страсть, Лион покрепче обхватил тело девушки у себя на руках, прижал, на миг, зарывшись лицом в волосы рядом с ухом, так же быстро оторвался. Она, как и в подростковом возрасте, пахла терпко жасмином… Глухо зарычав, Лион понес Вивиан дальше к единственной комнате, где мерцал перламутровый огонек люминесцетных ламп.