– Не для того нами путь был пройдён, чтобы, поджав хвосты, теперь удирать, – заявлял бородач своей госпоже, что расходиться никуда не намерен.
– Это мне решать, как главе всего этого бунта. Барон верно сказал, поглядим, что там завтра явится. И если я скажу отступать, значит, будем укреплять родные стены, – строго ответила Кира.
– На то ваша воля, но дух наш крепок. Никто не желает сдаваться, – поведал ей стражник о настроениях в гарнизоне.
– О сдачи и речи не идёт, но оставлять некроманта одного разбираться с проблемой как-то тоже не выход. Докладывай обо всём, наших дозорных ты знаешь, чужих не подпускать. Будьте начеку, – советовала она всей стоящей охране.
Кира вернулась в шатёр, взяв карту местности и продолжая размышлять над осадой и возможным столкновением завтра с имперцами. А Бальтазар с ещё не до конца затянувшимися ранами решил сходить опять к озеру, окунуться перед сном, побыть наедине с мыслями, разрабатывая план действий, да полюбоваться отражением ночного неба в водной глади.
В лагере были слышны разговоры у костра, песни Коркоснека с подпевающими представителями «Серебристых волков», перед которыми он выступал ещё в столице Червегора, а теперь они снова встретились в этом лагере. Ильдар прогуливался под руку с кухаркой рода Дашкич, дочерью убитого купца, рассказывая о созвездиях, хорошо видневшихся в чистом ночном небе.
А девица в белом сарафанчике опять увязалась шпионить за некромантом, застав того на берегу. Как бы тот ни прогонял её, не отнекивался от заботы и ухаживаний, рассказывая о важном сражении со священниками грядущим днём, та уходить от него никуда не собиралась. По сути, и увязалась она в этот поход только чтобы быть с ним поближе да ради вот таких моментов наедине.
Пробуждение было сладким и неспешным. Никакого горна, ни сигнала тревоги. Кажется, как он и просил, все разошлись, собрали вещи да отправились по домам, оставив лишь его палатку. На удивление кругом царила тишина, нарушаемая лишь трелями весенних птиц.
Люция ещё спала. Сверху на нём, как обычно, потому что кровать, хоть и была выделена барону-некроманту, да ещё и с периной, но оказалась не столь большой и широкой, чтобы на ней свободно помещались двое. Разве что боком в весьма крепких объятиях, а за ночь поз они и так сменили немерено.
Мужские пальцы медленно влезли в чистые нежные волосы, плавно расчёсывая. Мелькнула тревожная мысль, что отступающие позабыть взять Люцию с собой, а он теперь рискует подвергнуть её опасности. А затем разум воспрепятствовал любому волнению, утверждая, что он ей ничем не обязан, защищать и оберегать не клялся, а то, что она валяется здесь нагишом, исключительно её выбор.
Тем не менее, отправить её домой всё мерцало первым в списке задач на сегодня. Выползая из-под приоткрывавшей сонный взор девицы, Бальтазар обратил внимание на положение солнца, чей яркий блик было видно сквозь плотные ткани шатра. Было давно за полдень. Он, похоже, проснулся даже изрядно позже обеда. В принципе, не мудрено, с учётом, что рассвет он встречал лёжа на той, которая сейчас ворчала нечто нечленораздельное, протирая свои карие глаза, и всё же дрыхнуть полдня в его планы явно не входило. Конрад мог уже прибыть и подступать к этим холмам, если вообще не ждать засадой снаружи.
Хотелось пить, но единственная, кто могла бы принести ему стакан, сейчас валялась рядом и сладко потягивалась с грацией довольной кошки. Мужчина лишь покачал головой, разглядывая её и размышляя, не плюнуть ли на всё вообще и не взгромоздиться ли опять на странствующую с ним куртизанку. Мешало разве что крайне сухое горло, будто они на пару тяпнули ещё пару настоек, о чём ничего вокруг не свидетельствовало.
