– Да, на Земле не так опасно, как ты себе представляешь, – поддержал друга Найджел.
– Меня там чуть не убили, – прошипела Леруа.
Элеонора взволнованно посмотрела на Антуанетту, понимая, что та имеет в виду инцидент, случившийся в параллельной реальности:
– Дорогая, это было не по-настоящему…
– Тогда почему мне все еще снятся кошмары?! – она сжала в руке стакан с такой силой, что он разбился.
Хотя присутствующие и всполошились, в столовой теперь наступила полная тишина. Ник аккуратно очистил ладонь возлюбленной от осколков и излечил ее. Она благодарно улыбнулась. Шерилин, наблюдавшая за этим с фиолетовыми от страха глазами, вдруг заговорила:
– Мне тоже до сих пор снятся кошмары.
Теперь все ребята посмотрели на нее. Пенелопа обхватила руку соулмейта.
– Как Шерман умирает, – продолжила русая. – Я видела момент его смерти во время погружения, когда была с Контессой. С тех пор я постоянно слышу во сне ее крик. Вижу, как его убивают.
Саймон поморщился и стиснул ладони. Старший брат всегда оставался в его памяти заядлым шутником и весельчаком.
– Феликс тоже не спит ночами, – призналась Элеонора с отрешенным взглядом. – Он поэтому и не возвращается в Чарм. Здесь кошмары ярче и ужаснее. Но и на Земле они не покидают его. Фелиция, Шерман и Софи всегда там… Иногда к ним присоединяются Тесса и Мэтт. Это все будто цирк мертвых кукол. Он говорил, что они обвиняют его в своей смерти.
Шерил съежилась. За столом повисло угрюмое и пугающее молчание. Больше никто не смел заговорить. Все вернулись к еде, утопая в гнетущих и терзающих душу мыслях.
После трапезы в кругу друзей, Найджел вернулся домой. Его соулмейт, Мэгги, решила вместе с Николасом навестить Катрину Мейпл. В зимнем регионе было уже совсем темно, и во всей квартире работали светильники – так Паттерсон понял, что его дочь дома.
– Соня? – он огляделся по сторонам.
– Я здесь, – девушка выглянула из-за дверцы холодильника.
– Ты голодная? – взволнованно поинтересовался мужчина. – Я думал, вы были в ресторане.
– Так и есть, я просто хочу мороженого, – утомленно пояснила блондинка.
– Как прошло?
– Замечательно, – она пожала плечами, присаживаясь за барную стойку. – Ребята уверены, что все сдали. Я рада за них.
Найджел покачал головой, желая задать какой-то вопрос, но долго не решаясь.
– Как Люсиль? – наконец-то выдал он.
Глаза Сони приобрели золотистый оттенок:
– Почему ты спрашиваешь?
– Ты моя дочь, мне интересно, что происходит в твоей жизни…
– Да неужели? – она приподняла брови. – Обычно ты ничего такого не спрашиваешь.
– Потому что ты никогда ничем не делишься!
– А сам-то, – вдруг оскорбилась Соня. – Ты скрытный, как не знаю кто… – Ты не рассказал бабушке и дедушке о нашем с мамой происхождении. И ты никогда не говоришь о…
Девушка замялась.
– О ком?
– О тете Софи, – она совсем поникла.
Найджел изменился в лице. Это упоминание кольнуло его сильнее, чем он мог бы себе представить:
– Я…
– Я знаю, – виновато откликнулась Соня, – тебе больно говорить об этом. – Но ты дал мне имя в ее честь. Я хочу знать, какой она была. Я слышала истории дяди Нейта и всех остальных. Даже мама рассказывала о своей встрече с ней. И она постоянно говорит о моем дяде Мэтте. Благодаря этому я чувствую, будто бы знаю его. Я хочу чувствовать это и по отношению к Софи…
Найджел молчал. Он не отрываясь смотрел на свою дочь, которая была до боли похожа на его сестру, но при этом даже и близко не походила на нее. Столько лет он боялся вновь открыть свое сердце для этих воспоминаний. И только сейчас он понял, насколько это было эгоистично.
