Арсен неспеша вышел из палаты, еле заметно хмыкнув.
Рука Юрия опустилась на его плечо.
– Оставь его…
– Да я…
Он не успел окончательно выразить свою мысль, В палату заглянул Борис Аркадьевич.
– Леша, – он обратился к молодому человеку по-просту, – пошли…
– Куда это?
– Пора тебе делать следующую операцию…
– К-какую еще следующую?
Борис Аркадьевич проскользнул в палату. Рука его сильно коснулась красно-желтых бинтов. Резкая боль стрельнула в ноге. Алексей с трудом удержался от вопля. Врач удовлетворенно посмотрел в побледневшее лицо молодого человека.
– Вот видишь, – он потер руки, – улучшения нет. Надо резать. Давай-ка, пошли…
Алексей обреченно двинулся за Борисом Аркадьевичем. Обшарпанные стены больничного коридора, кое-как обклеенные всевозможными плакатами и лозунгами в духе старых – еще советских – времен, провожали его равнодушными глазами тусклых светильников. Волна мерзкого запаха гниющего мяса колыхнулась вослед проходящим…
…В конце длинного коридора медленно приближалась дверь из матового стекла, кое-где пересекающаяся глубокими трещинами, небрежно заклеенными скотчем. Над ней едва виднелась полускрытая старыми потеками краски расколотая табличка с надписью «ОПЕРАЦИОННАЯ» Молодой человек осторожно, чтобы ненароком не сломать, толкнул створку. Перед глазами предстала тусклая комната предоперационная прихожая, продуваемая довольно ощутимым сквозняком. По телу пробежала легкая дрожь, кожа привычно отозвалась пупырышками. Алексей непроизвольно поежился.
– Раздевайся… – деловито и строго проговорила Наташа, неожиданно появившаяся возле молодого человека.
– Раздеваться? Зачем?
– Привет… А для чего же ты сюда явился?
– Вообще-то Аркадьич приказал идти на операцию…
В глазах медсестры блеснула лукавинка.
– Ну, вот… А ты что же думаешь, что тебя через одежду резать будут?
– Так ведь… – он растерянно взглянул на перебинтованную ногу.
– А ну-ка живо раздевайся, – в голосе Наташи послышались непривычно гневные нотки, – или тебе помочь?
Алексей прислонил к стене трость, медленно стащил рубаху и штаны, зябко обхватил плечи руками и шагнул было в соседнее помещение.
– Ккуда-а?! – Наташа решительно преградила ему дорогу.
– А что опять не так?
– Дальше раздевайся…
– Зачем?
– Давай, давай…
Молодой человек растерянно снял плавки и вопросительно посмотрел на медсестру.
– Вот теперь можешь проходить, – Наташа критически осмотрела его.– Проходи и ложись на стол…
Алексей прохромал к столу, с трудом взобрался на громоздкую конструкцию, сооружение еле слышно скрипнуло, принимая его тело. Внезапно захотелось сжаться, чтобы сохранить тепло.
В комнату широкими шагом вошел Борис Аркадьевич, уже полностью облаченный в операционный костюм.
– Распрямись, – строго приказал он.
– Холодно…
– Распрямись, – повторил хирург и обернулся к Наташе, – привяжи его.
Широкие резиновые ленты опутали ноги руки молодого человека, лишив его даже малейшей возможности двигаться.
– Начнем, – Борис Аркадьевич склонился над ногой.
Вспыхнул свет бестеневых ламп.
Кто-то резким движением сорвал с ноги бинты. Алексей сдержал готовый сорваться стон. В стопу вонзилась игла шприца. Новая волна боли прокатилась по ноге.
«Новокаин» – почему-то подумал Алексей.
Тут же на его лицо опустилась невесомая ткань.
– Все, – раздался в ушах голос Наташи, по глазам ударил свет, – перебирайся на каталку.
Алексей осторожно, стараясь не потревожить вновь прооперированную ногу, переполз на каталку. Наташа небрежно бросила рядом одежду, трость, чуть не ударив по бинтам, и повезла каталку в палату.
