Платон невесело усмехнулся.
– А ты, действительно, затворница. Наши школы основаны добровольцами, которые выкраивают иногда немного времени на обучение детей. Других школ у нас нет. А поступить под городское финансирование я пытался. Но было слишком много претендентов. Мне просто не хватило места. Туда прошли только богатенькие и дети влиятельных персон. Разве ты сама не знаешь, как это делается? Только не пойму, зачем богатым городское финансирование, если у них и так есть средства?
– Но отец каждый год выделяет средства на учёбу сотням студентов, – возразила девушка. – И перед началом года объявляет, что эти средства доступны любому, нужно лишь сдать экзамены. Он показывал списки, там немало было юношей и девушек из рабочих кварталов. А про рабочие школы я, действительно, впервые слышу. Я была уверена, что в каждом районе есть обычная школа.
Платон сочувственно посмотрел на девушку.
– Афина, я живу в рабочем квартале. Нормальных школ у нас нет. И за всё время, что я себя помню, ни один человек из нашего района не поступил в университет на государственном финансировании. Вообще ни один. То же касается квартала каменщиков, лесорубов, ткачей, землепашцев и животноводов. У меня есть друзья во всех этих кварталах, и я точно могу тебе сказать, что нас не берут на учёбу просто так, без средств.
Афина несколько минут шла молча, поражённая услышанным.
Тем временем Платон продолжал:
– И это касается не только образования. Хорошие должности получают только богатые горожане, они пользуются всеми привилегиями: хорошая еда, одежда, качественная медицина. У нас медицины вообще никакой нет, ни одной больницы или аптеки. Нам иногда выделяют кое-какие лекарства, но их настолько мало, что и говорить не о чем. Вдобавок они всегда просрочены. А лечиться в центре города нам не по карману. Но богачи могут позволить себе дорогие дома с дорогущим ремонтом, опять же дорогие машины. А люди из наших кварталов не могут получить хорошее образование, без которого не берут на хорошую работу.
Богатеи могут при помощи денег обойти закон. Я сам лично слышал, когда доставлял одну посылку министру шоу-бизнеса, как он говорил со своими дружками. Хвастал, что его сынок сбил на машине девушку-служанку, причём она шла по пешеходному переходу. Министр просто заплатил кучу денег, и сынка отпустили.
А про криоконсервирование собственного жира ты слышала? То есть они постоянно перекраивают свои тела, деньги, видимо, некуда девать, но они ещё и замораживают свой жир! Мне абсолютно всё равно, чем они там все занимаются, как проживают свою жизнь и какие у них ценности. Я о другом. Это ж только представить, сколько денег тратит государство на разработку всех этих технологий по хирургии и прочих новомодных штук!
Заметив, что девушка как-то очень притихла, юноша замолчал.
– Афина, я не хотел тебя расстроить, – негромко произнёс Платон, остановившись. Афина тоже остановилась, всё ещё задумчивая. Наконец она заговорила, глядя куда-то вдаль.
– Да, безусловно, меня расстроило то, что ты говоришь о моём отце. Хотя я сегодня о нём и не такое узнала. Правда, мне кажется, что я почему-то не сильно удивлена. Наверное, я всегда видела его истинное лицо, только не облекала это в слова. Сегодня, правда, сумасшедший день. Но всё остальное звучит немыслимо. Я никогда даже не подозревала о том, что в городе такое творится.
