Хроники Кайдарии. Дурная кровь - страница 29

Как быть? Пот сбегал с меня в три ручья, как вода с подтаявшей льдины. Я таращился в затылки вампиров, неспешно приближающихся к своей жертве, и лихорадочно соображал. Мог ли я отвлечь их? Отговорить от того, на что они уже решились? Воззвать к их совести? Бессмысленно. Неисполнимо. Глупо. Они были вампирами, высшей расой, совершенными хищниками. Ну а я? Всего лишь бессильный простой смертный с арбалетом за поясом. Дрожащей рукой я выхватил оружие и привел его в боевую готовность. Насколько же далеко я готов зайти? На моих руках уже была кровь убиенной вампирши (право на самозащиту, говорите? Люди его не имели), так что смертная казнь грозила мне в любом случае. Без оговорок и разбирательств. Но мог ли я снова, на этот раз совершенно хладнокровно, отнять жизнь у мыслящего существа, причем подло ударив его в спину? Вопросы морального характера всегда казались мне важными, но я вдруг понял, что просто не выдержу, если эту девочку разорвут на части у меня на глазах.

Убить вампира не имея серебряных орудий было ох как не просто. Для этого требовалось пробить ему сердце или мозг, либо отделить голову от тела. Разумеется, на стрельбище я неизменно оказывался в числе призеров, но тогда мои руки не ходили ходуном от волнения, а крепкие вампирские мышцы делали каждое движение математически выверенным, как у заведенного автомата.

Тетива глухо щелкнула. Короткий дротик вонзился в затылок ближайшего упыря, пружина мгновенно вернула самовзводный механизм в боевое состояние. Второй дротик пробил черепную коробку следующей жертвы, пока первая не успела еще даже осесть на землю. Однако полицай уже простер лапищи, чтобы сграбастать малышку, да к тому же прочный куполообразный шлем вполне мог оказаться непробиваем для короткого болта. Но стрелять в третий раз и не понадобилось. Рука девочки исчезла под холщовым рубищем, выхватила оттуда длинный узкий клинок, и полированный металл поймал случайный солнечный лучик, пробившийся сквозь истаивающую пелену тумана. Не думал, что люди могут двигаться с подобной скоростью! Тонкая ручка, словно живя собственной жизнью, вогнала острие в брюхо полицая, аккурат промеж сочленений доспехов. Это был филигранный удар, требующий большой практики. Застонав, вампир согнулся вдвое, и клинок с той же стремительностью вошел ему в горло, снизу вверх, достав до самого мозга. Из-под глухого шлема густо брызнула кровь. С пугающей бесстрастностью девочка наблюдала, как тело заваливается набок, нелепо содрогается, разбрасывая руки, и затихает неподвижной черной грудой. Затем перешагнула его и подошла ко мне.

– Я уж думала, ты так и будешь стоять без дела.

Я сплюнул горький ком, сгустившийся во рту. Мы с девочкой смотрели друг другу в глаза, и ее взгляд меня откровенно пугал. Тонкий клинок исчез под складками одежды, будто его и не было.

– В любом случае, спасибо. С троими я бы не сладила. Любой из них мог меня напополам разорвать – жуткое дело, я видела, как это бывает.

При последних словах мне почудилось, что в этих бездонных глазищах, напоминающих глубокие озера, подернутые тонкой ледяной коркой, мелькнула тень печали – словно зыбкий призрак, на долю мгновения возникший в окне заброшенного дома.

– А эту штуковину можешь спрятать, – веско посоветовала девочка. И только сейчас я сообразил, что так и стою со взведенным арбалетом наизготовку.

– Так-то лучше, – спокойно проговорила она, когда я убрал арбалет за пояс, и принялась внимательно разглядывать меня. – Как интересно! Ты одет по-вампирски, да еще и вооружен. В курсе, что за это полагается смертная казнь? Наверняка в курсе. Я бы хотела узнать твою историю, но, пожалуй, воздержусь от расспросов. Во-первых, нужно убираться отсюда как можно быстрее – вокруг гетто постоянно слоняются патрули, и один из них вполне может заглянуть в эту подворотню. Не дело это, беседы беседовать над тремя трупами. Во-вторых, рискну предположить, что твои проблемы куда серьезнее моих, так что я не хотела бы в них вляпаться, извини.