Хроники Ландвика. Тёмные времена - страница 3

Молодой жрец, в благодарность склонил курчавую голову, укрытую капюшоном и спешным шагом, направился к реке. Уже на пологом, илистом берегу, Уриил как следует рассмотрел бурдюк, прикидывая его немалый вес. Кожа, обтягивавшая сосуд была покрыта пятнами запекшейся крови, и молодой жрец старательно вытер их чистой, речной водой. Вернувшись, Уриил увидел, что Виконт успевший привязать пленённого к дереву, сидит немного поодаль, вытянув перед собой уставшие ноги.

На заготовку сухих веток не ушло много времени и вскоре к великому удовлетворению Барбаду в небольшой ложбинке, на берегу реки Тайи заплясал огонёк.

– Мне было шестнадцать, когда я попросился на службу к королю Олину, храни боги его бессмертную душу. Я был готов к работам в конюшне или кузнице. Что ещё могут доверить сыну фермера, предавшего короля? И видишь, кем я стал? Не смотри так на меня, монах, раньше я не был таким красавцем.– Ронэ Барбаду коснулся шрамов, украшавших его раскрасневшееся лицо, и покачал головой.

– Короли не прощают…

– В чём провинился этот человек? – спросил Уриил, чтобы прервать затянувшееся молчание, во время которого предавшийся воспоминаниям Виконт, задумчиво играл желваками.

– Его зовут Харл, он убил свою семью. Уничтожил весь род от мала до велика. Даже собаку не пощадил. Зиму ублюдок провёл на своей одинокой ферме, поедая родственников. С приходом весны, когда на ферме не осталось даже крыс, Харл подался к соседям, но к тому времени охотники уже обнаружили в горах странные кости.

Когда его маленькая тайна была раскрыта, он бежал и скрывался до тех пор, пока я его не выследил.

Барбаду пожал широкими плечами, как бы удивляясь простоте собственной истории, и замолчал.

– Исповедуй, коли ещё хочешь, мои сапоги почти просохли.

*****

– Тебя зовут Харл? – Даргамец сидел неподвижно, его веки были закрыты и если бы не подрагивающая грудь, его вполне можно было принять за мертвеца. Как и большинство людей его племени, он был невысок и коренаст, а тёмные, блестящие кудри уже лет пятнадцать украшала благородная седина. Когда он открыл глаза, белки его глаз показались Уриилу болезненно жёлтыми. Это было что-то среднее между глазами обычного человека и глазами животного.

– Да. – прошептал он. Таково моё имя.

– Так говори, Харл, если тебе есть, что сказать, боги внемлют твоим словам.

Уриил очертил даргамца священным знамением и слегка коснулся груди пленника, в том месте, где под изодранной рубашкой пока ещё билось тёплое сердце.

– И если собираешься сказать ложь, то лучше смолчи вовсе.

Даргамец закашлялся, и на его лице расцвела кривая ухмылка.

– Я не боюсь гнева богов, жрец, ибо я уже проклят. Мне не пировать с праотцами моего рода и предо мной не откроются врата в Чертог Предков. Я хочу поведать тебе о Чёрном Властелине, наделившем меня Даром Вечного Голода, о демоне, бродящем в горах. – Харл судорожно закашлялся, а так как он не имел возможности прикрыть рот связанными руками, его рубашка украсилась свежими сгустками крови.

Глядя на Уриила, сложно было предположить, что внутри хрупкого, с виду, юноши, таится поистине железное хладнокровие. Его, истинного сына акрийских степей не смущали и уж тем более не пугали россказни о демонах и голосах, призывающих свою жертву совершить зло. О подобных вещах жрец слышал на каждой исповеди, а вот число тех, кто безоговорочно принимал собственную вину, было довольно ничтожно.