Сколько прошло времени – сразу и не скажешь, но созвездия заметно поблекли и сдвинулись, а небо на востоке уже начало понемногу выцветать. Резерв наполнился хорошо если на треть, но и то хлеб. Повезло, что пришлось иметь дело даже не со Стихией, а с растворенной в ней чужеродной энергией – криница выступила скорее накопителем, чем источником оной. Я встал и поморщился, пытаясь размять затекшие конечности. Вот за что не люблю медитации, так это за ощущение общего одеревенения организма после! Какой уж тут бой, на ногах бы устоять! Стоило этой мысли кое-как оформиться в голове, как Судьба тут же решила подгадить.
– Эй, человек, убирайся отсюда или пожалеешь! – раздался чей-то сварливый голос.
Скьяффирд пренебрежительно фыркнул. Я выхватил нож и уставился на два мерцающих сиреневым кругляша. Очевидно – глаза. Остального видно не было, но вне всяких сомнений где-то там, в темноте, прятался рот и то, на чем он расположен. Кого это, интересно, мракобесы принесли?
Будто в ответ на мой немой вопрос в кустах зашуршало, к паре глаз прибавилась кудлатая голова в синей остроконечной шапочке, коренастое туловище, затянутое в синий же камзол, и короткие ноги в щегольских сапожках, черных, как и штаны мехом наружу. Острые ушки настороженно вертелись, описывая почти полные круги. Существо, ростом едва ли мне по пояс, держало в цепких лапках кирку, за спиной угадывались контуры мешка и лопаты. Недружелюбный незнакомец остановился напротив, сиреневые глаза прищурились, потом медленно расширились.
– Ты кто, человек? – в голосе таинственного гостя зазвучали подозрительно-опасливые нотки.
– Человек, – усмехнулся я и спрятал нож.
– Наш человек? – уточнил собеседник.
– «Ваш» – это чей?
Существо потопталось, настороженно покрутило острыми кошачьими ушками и удовлетворенно кивнуло:
– Наш. Север знает своих.
– Надеюсь, хоть иногда представляется?
– Киилеторааннигьюборгалли, – гордо выдал мохнатый «свояк». Заметил мою тоскливую гримасу и сжалился. – Можно просто Кииле.
Только две расы пользовались такими длинными именами. Первые долбили глубокие шахты для добычи металлов, в бою полагались на топоры и крепкие доспехи, жить предпочитали на поверхности и неплохо ладили с другими народами. Вторые обитали в Недрах Севера, терпеть не могли солнечный свет и нечасто общались с «надземниками».
– Ты альв?
Утвердительный кивок.
– А тут что делаешь?
– Камни собираю, – лаконично пояснил Кииле, черные щели зрачков сузились в нитки, поймав слабый отблеск воды.
– В лесу?
– Тут клад есть, там камни. Вот их собираю.
– А ко мне чего пристал?
– Не узнал сразу, – альв сморщил забавную рожицу. – Думал – чужак. Хотел напугать. А ты что тут делаешь?
В голосе подземника не было подозрительности, только жгучий интерес.
– Нарушителей ловлю, – невозмутимо ответил я. – Вот тебя, например.
– А что я нарушил?
– Обворовал честных разбойников, которые в поте лица зарывали свой клад на Пустоши.
– Они за ним уже не вернутся, – захихикал Кииле, почесал мохнатой лапкой вполне человеческий нос. – Зачем ты здесь?
– Резерв пополнял, – я запоздало подумал, что подземнику неоткуда знать магическую терминологию, но Кииле неожиданно кивнул.
– Это место силы. Никто из нас не ходит к нему в иные ночи.
– Иные?
– Ночи изломов, ночь гнева, ночь воды, – подземник последовательно загибал пальцы. – И другие. Когда мир становится иным, то места силы лучше обходить. Идешь домой, северный волк?
