Хроники московских некромантов - страница 19

– Я не могу тебе ничего запретить, – голос отца вмешивается в мои мысли. – Я только прошу, чтобы ты прислушивалась к себе, и чтобы твои решения были действительно твоими, а не нашептанными Шейдом.

– А ты его слышал?

– Слышал, когда подходил к грани вплотную.

– В Афганистане? – понимающе спрашиваю я.

Отец со стороны на «афганца» не похож ни разу – и, тем не менее, служил, отвоевал около года, не считая учебки, пока не комиссовали по ранению. Рассказывать армейские истории он не любит, а вот с причиной я не угадала.

– Нет, там… – пальцы перебирают четки на правом запястье. – Там была война, смерти и дармовой силы было сколько угодно… Кое-кто, вернувшись, пытался жить по тем же законам и дома. После того, как войска вывели, таких особенно много развелось, не нажрались… Мне, наверное, повезло, – отец проводит ладонью по больному колену, – не успел распробовать…

Димка уже пошутил бы про Скайрим. Я не буду – по крайней мере, вслух.

– Ты маленькая была, не помнишь, что в девяностые творилось… и хорошо, что не помнишь.

– Помню, как ты домой иногда очень поздно приходил. И как мама переживала.

– Было, из-за чего. Один такой возомнил себя королем, вздумал угрожать вам, – отец рассказывает, а сам мысленно уже не здесь. Чувствую по застарелой, на кровяную корку похожей, злости. – Не учел только, что посредственность, накачанная силой, и мастер старой крови – это две большие разницы… Я почти убил его. Раздробил кисть, переломал ноги, ребра… с трудом остановился, когда он запросил пощады. Но потом несколько дней меня не отпускала мысль, что останавливаться не стоило. Что мне ничего не мешает зажить, как эти все кругом – высшим хищником, берущим всё по праву сильного…

– Что тебя в итоге удержало?

– Подзатыльник от твоей бабушки, – ухмыляется отец, разряжая обстановку. – Очень, знаешь ли, действенный метод!

– Намекаешь, чтобы я обращалась, в случае чего? – улыбаюсь в ответ, киваю на трость.

– Почему же? Прямо говорю. – В кармане у него коротко пиликает телефон. Отец читает сообщение, и я ощущаю его тревогу – острую, с ментоловым злым привкусом. – Ребенок, я тебя попрошу отложить карательную акцию и пока не тратить силу.

– Дело? – оживляюсь я.

– Дело. На, прочти.

Беру у него телефон, читаю длинное сообщение. Твою-то мать… Папенька верно истолковывает мое выражение лица:

– У тебя смена когда, послезавтра? Попробуй с кем-то поменяться: неизвестно, в каком состоянии мы вернемся с работы.

Хотя дар мастера Теней связан, по большей части, с тонким телом, сила имеет свойство с годами накапливаться в тканях тела материального. Как следствие, умерший некромант должен быть правильно упокоен, во избежание различного рода неприятностей. Самый простой способ – кремировать тело: оно обратится в пепел, а сила развеется от соприкосновения с огнем. Часто старые некроманты, находясь на самом пороге и видя подле себя Жнеца, передают оставшуюся силу кому-то из членов семьи. Хотя и после этого тело лучше сжечь.

Последствия небрежного погребения одаренного могут быть разными, в зависимости от уровня дара. Самым ярким примером была история Дезмонда ван Элиаса* – карибского флибустьера, чей романтизированный образ эксплуатировался всеми, кому не лень, в литературе и кино… образ удалого пирата, но не мастера Теней из числа первых пришедших в мир. Официальная дата гибели капитана ван Элиаса в бою неподалеку от Юкатана была широко известна. Но, судя по некоторым записям, переводы которых попались Олегу, перед смертью Дезмонд выпил столько силы, что не покинул идущее на дно тело и всплыл в прямом и переносном смысле. «Голландец» с мертвыми матросами под командованием капитана-лича почти полвека терроризировал все суда без разбора, пока не встретился с командой некромантов-охотников, окончательно отправивших Дезмонда на покой…